Мастер из Кроксли

На углу улицы была маленькая, табачная лавочка, куда Монтгомери обычно заходил за дубровкой, попутно получая у продавца, словоохотливого малого, знающего все, что творится в округе, массу сведений о местных делах. В. тот же день после чая Роберт завернул в лавочку и в разговоре словно невзначай спросил у продавца, слышал ли тот когда-нибудь о Мастере из Кроксли.

– Слышал ли я о нем?! – чуть не задохнулся от изумления маленький продавец. – Да это же самый известный человек во всей округе! В Западном Райдинге имя его знают так же хорошо, как имя победителя дерби. Бог ты мой!..

Лавочник на минуту прервал свою речь и принялся рыться в ворохе старых газет.

– Сейчас вокруг него опять подняли шум: говорят, он будет драться на ринге с нашим Тэдом Бартоном. Поэтому газета «Кроксли Геральд» опубликовала его биографию... Ага! Вот она! Вы можете сами прочесть тут все...

Газета отвела Мастеру из Кроксли целую полосу, в центре поместила его портрет – грубую гравюру на дереве: голова и торс в открытой вязаной майке. Судя по портрету, лицо Мастера, злое и волевое, было лицом развратника:.гладко выбритое, с густыми бровями, свирепым оскалом, тяжелой, как у бульдога, челюстью, маленькими злыми глазами и обрюзглыми толстыми щеками. Могучая шея переходила в монолитные плечи, которые под рукой местного художника вышли прямо гигантскими. Над портретом стояла надпись: «Сайлас Крэгз», а ниже: «Мастер из Кроксли».

– Вы тут узнаете о нем все, – повторил лавочник. – О, он бедовый парень, этот Мастер, и мы гордимся тем, что он живет в нашем округе. Если бы он не сломал ногу, то_давно бы чемпионом Англии стал.

– Сломал ногу, говорите?

– Да, причем она плохо срослась. Его даже за глаза называют раскорякой. Ноги у него подкачали, но зато руки... О, если бы к этим рукам еще ходуны хорошие, я бы посмотрел, кто стал чемпионом Англии!

– Разрешите мне взять газету с собой? – попросил Монтгомери. Он сунул газету в карман и отправился домой.

Статья была не особенно утешительной для него. В ней приводилась полная биография Мастера, перечислялись его многочисленные победы и совсем немногие поражения.

«Сайлас Крэгз, более известный в спортивных кругах как Мастер из Кроксли, – писал местный биограф, – родился в 1857 году, так что в настоящее время ему почти сорок лет...»

«Черт возьми, мне-то двадцать три», – подумал Монтгомери и несколько приободрился.

«...Еще с юных лет, – продолжал читать он, – проявились его удивительные способности к боксу, и он, побив многих своих соперников, стал признанным чемпионом округа и заслужил тот почетный титул Мастера, который продолжает носить и по сей день... Стремясь к славе, он нашел себе покровителя и в мае 1880 года впервые встретился на ринге с Джеком Бартоном из Бирмингема. Матч проводился в старом Лотеровском спортивном клубе. Крэгз, весивший тогда десять стоунов и два фунта, великолепно провел все пятнадцать потрясающих по своей стремительности раундов и, выиграв по очкам, получил приз Центральных графств Англии. Затем, победив подряд Джеймса Данка из Розерхита, Камеруна из Глазго и юношу по имени Ферни, он настолько возомнил о себе, что вызвал на бой Эрнста Виллокса, бывшего в то время чемпионом Северной Англии в среднем весе, и в упорном бою победил последнего, нокаутировав его в десятом раунде.

Казалось, еще немного – и юный йоркширец станет первой перчаткой страны, но судьба сыграла с ним злую шутку, и он вышел в тираж самым неожиданным образом.

Однажды его лягнула лошадь – он получил перелом ноги и целый год провалялся в постели. Кости срослись неправильно, и, вернувшись на ринг, он убедился, что значительно утратил свою былую подвижность. Именно это и только это обстоятельство явилось причиной того, что в седьмом раунде он потерпел поражение от Виллокса, того самого Виллокса, которого год назад нокаутировал, потом его победил Джеймс Шоу из Лондона, хотя впоследствии он признавал, что Крэгз был самым сильным противником, с которым ему довелось встречаться.

Однако неудачи не сломили духа Сайласа Крэгза; учитывая свой физический недостаток, он выработал новый стиль боя и вновь стал побеждать своих противников.

В 1891 году, когда он вел победоносный бой с Джимом Тейлером, австралийским боксером среднего веса, судейская коллегия обвинила его в применении запрещенных приемов. С этого времени он почти ни разу не выступал на ринге, если не считать тех встреч, которые организовали местные любители, желающие понять разницу между дракой в пивной и классическим боксом. На днях несколько таких любителей объявились на каменноугольных копях Уилсона. Они обещают собрать на приз сто фунтов и выставить своего боксера против Мастера. О том, кто этот боксер, ходят различные слухи, но наиболее часто упоминается имя Бартона. Однако ставки – семь против одного за Сайласа Крэгза – служат прекрасным доказательством тому, на чьей стороне публика».

Монтгомери прочел статью дважды и серьезно призадумался. Да, нелегко ему будет: ведь драться придется не с каким-нибудь местным дилетантом, а с первоклассным или почти первоклассным боксером. Правда, кое-что говорит и в его пользу, и этим он, конечно, должен воспользоваться. Во-первых, возраст – двадцать три против сорока. Старая боксерская пословица гласит: «Молодость свое возьмет». Однако анналы ринга знают массу исключений из этого правила. Старый, опытный боксер, хладнокровный и мужественный, знающий все уловки, всегда сумеет задать трепку любому молокососу, даже если будет старше последнего на десять – пятнадцать лет. Поэтому полагаться на молодость особенно не следует. Правда, есть еще одно важное преимущество – Мастер хром. И, наконец, вполне можно рассчитывать, что Мастер, уверенный в своей победе, будет менее тщательно готовиться к предстоящему матчу, поскольку вряд ли захочет менять свои привычки перед встречей на ринге с каким-то любителем. А подобное всегда может случиться с человеком его лет и установившихся взглядов. Монтгомери молил судьбу, чтоб так именно и оказалось. Но пусть будет даже не так, пусть его противник самый лучший из всех, кто когда-либо ступал на ринг, говорил себе Монтгомери, что из того? Ведь он-то сам понимает, что нужно делать. Он должен очень тщательно, не (упустив ничего, подготовиться к матчу и сделать все, что требуется от него самого. Роберт достаточно хорошо знал о той существующей в боксе, да и в любом другом виде спорта, разнице между любителем и профессионалом. Спокойствие, сила удара, а самое главное, умение терпеливо переносить чужой удар – все это имеет очень большое значение. Натренированные, упругие, словно гуттаперчевые брюшные мускулы закаленного боксера, не дрогнув, воспримут такой удар, от которого другой человек будет валяться на полу, корчась от боли. Этого, разумеется, за неделю не добьешься, однако все, что можно сделать за неделю, необходимо сделать.

Данные у Роберта были хорошие. Ростом он был пять футов и одиннадцать дюймов. А такой рост, как говорят старые боксеры, вполне достаточен для любого двуногого. Гибкий и худощавый, он обладал ловкостью пантеры и невероятной выносливостью. Мускулы у него были железные, хотя основная его сила заключалась не в мускулах, а в той высшей нервной энергии, которую не измерить рулеткой. Нос у него был с горбинкой, а глаза большие и широко расставленные, таких глаз у трусов не бывает. Ко всему прочему, ему придавало силы сознание, что от исхода боя зависит его будущность.

На утро следующего дня три члена организационного комитета, придя в спортзал, только руки потирали от удовольствия, видя, что Монтгомери вытворяет с боксерской грушей. Фоссет – объездчик, который только перед этим послал телеграмму, чтобы поставить для страховки на обоих боксеров, немедленно отменил свой приказ и поставил на Монтгомери еще пятьдесят фунтов по ставке семь к одному.