Европейский дневник

В Помпее – зной. Извозчики (веттурино) на разукрашенных гнедых поджарых лошадках. Бичи, фонари. Полицейские с белыми перевязями.

Помпея – величественно и уютно. Плющ. Колеи, выбитые в камне веками. Много снимал. Иностранцы – старые англичане, индусы. Фигуры погибших (мальчик и собака). Собиратели сувениров (полицейские).

В Сорренто по фантастически прекрасной дороге. Снова Грин. Ущелья, в них прорезаны дома, увитые цветами, тенью, солнцем, шум источников. Перекидные мостики и лесенки. Солнце лежит на стенах, как полосы золотого полотна.

Ресторан в Сорренто (гид отказалась везти нас к дому Горького, – «далеко и неинтересно»). Внутренний дворик – патио. Ветер дует по скатертям. Каприйское вино.

На катер. Крутой поворот среди головокружительных стен, где в окнах решетки, а за ними – красивые женщины. Пристань. Мальчишки и девушки купаются прямо с мола. Акваланги. Водолазные маски.

Берег отражается в море, как в чистейшем оливковом масле.

Катер. Все очень просто. Отошли на Капри. Бессмертные берега (Родион Щедрин).

Тоска по Тане. Галке, по моему чуду – маленькому мальчику. Завещаю Галке и Алешке обязательно увидеть все это.

«Кока-кола» в пароходном буфете. Горьковато. Опереточный юнга. Очень вежливые детективы.

Игрушечный остров Капри. Горький, Бунин (жил в Анакапри, задумал там не только «Господина из Сан-Франциско», но написал лучшие свои рассказы о русском крестьянине – «Илья-Пророк», «Худая трава» и другие. В силу контраста).

Капри – как сон, где спутано все живописное, чем блещет юг. Кафе на пристани, белые пароходы, веттурино, широкие и разноцветные машины (бесшумные), столики в цветных скатертях, лотки с кианти и фруктами, монахи, рыбаки, дети, американки в узких брюках и легких кофточках навыпуск, темные очки, как бабочки, индусы, собаки, оранжад, городок на скалах, как один большой дом с переходами, францисканцы, подвязанные белыми веревками с узлами, монахини. Шум, говор, смех, толчея, зелень со скал свешивается прямо в воду с огромной высоты, лиловая и совершенно прозрачная волна.

На моторке к Лазурному гроту (Гротта Лазуре). Моторист – пожилой босой итальянец вертел рулевое колесо ногой. Катерли, Рахманов и я. Впритирку к отвесным скалам. Статуя Мадонны в скале. Толчея лодок. Крики. Усталость. В грот. Фантастический лазурный сумрак и горение воды.

Сидели за столиком на площади у воды. Маленькие бутылочки с кианти. Ослы, машины, дети. Немного отдохнул.

Пароход в Неаполь. Опоздали. Быстрый ход, маслянистая вода, ныряющие огни Неаполя в ночи на горизонте. Ветер. Акимов у окна.

Автобусы отвезли на ночную площадь перед собором. Карнавал. «В честь святого Петра» (?). Пошли по улицам. Огромные щиты-картины из неоновых ламп – рыцарь целует у дамы, приподняв платье, круглое высокое колено, мчатся веттуоино с любовниками и тут же распятия, где горят, как кровь, вишневые лампочки.

Огненные итальянки в национальных костюмах.

Такси. Содрал доллар. Ехали куда-то за город, в сторону Санта-Лючии, по запруженной толпами иллюминированной набережной. Подъем по узким улицам. Отчаянный крик полицейского: «Лавиа фермата!!!» Огромнейший, стандартно-европейский ресторан на площадке (площади) под открытым ночным небом над Неаполем. Джаз. Внизу – весь Неаполь в туманных огнях. Усталость. Вода со льдом. На «Победу».

Утром – в Рим. Поезд подали на пристань. Маленькие вагоны, красный бархат, купе и в них – чудесные репродукции в красках (Рафаэль, Боттичелли, вплоть до современных – Сегантини). Виноград в пакетах («уво»).

Окраины Неаполя. Желтый дым. Вокзал. Жандармы с длинными саблями. Ходят по двое. Электровоз – сразу рванул. Бешеная скорость – 120 – 140 километров в час. Грохот, лязг, визг. Туннель за туннелем.

Апеннины. Живописно и сурово. Селенья и замки в лощинах. Сухая красная земля, каналы (бетонные), виноград, подвешенный между тополями, буйволы, маслиновые рощи, сохи и мотыги.