– Не бойся! – упрашивал он. – Ты боишься, потому что валит ветром. Из-за шинели у тебя большая парусность... Сними ее, станет ловчее...

Он сам расстегнул крючки и помог стащить тяжелое, хлопающее по ветру сукно. В куртке Таня и в самом деле почувствовала себя увереннее. Она наконец отпустила Стаса, и тот, скрутив шинель жгутом, прыгнул с ней на крышу следующего вагона. Он приземлился удачно, упав сразу на четвереньки и смягчив удар прыжка скрученной шинелью. Таня подошла к краю межвагонного промежутка, но тут же отступила. Он протянул ей шинель, и ветер выстелил ее по воздуху, словно мост, словно страховочный конец. Девушка ухватилась за воротник, впилась в него всеми пальцами, и, зажмурившись, прыгнула вперед. Стае так и не понял – перелетела ли она сама, или это он перетянул ее за шинель, гадать было некогда – побежали, пригибаясь, как в атаке, к новому препятствию.

...Последние промежутки они перескакивали легко и смело. Стас даже не заметил, как под ногами загромыхала крыша родной теплушки: догадался по запаху угольного дымка.

— Стоп! – Оба присели у крышки вентиляционного люка. Сержант замолотил в нее кулаками.

— Адырбаев! Вьюнцов! Люк откройте!

Он слышал, как по полу теплушки забухали «прогары» матросов, как кто-то из них подпрыгивал, пытаясь достать запор люка.

— Доской, от нар попробуйте! – орал Стас в крышу сквозь сложенные ладони. Через минуту-другую в люк стукнули снизу, сильнее, еще сильнее. Проклятая крышка то ли примерзла, то ли приржавела – не поддавалась никак.

— Доска короткий! – кричал из вагона Адырбаев.

— Олжас! Возьми карабин! Врежь из карабина. Только осторожней.

Они перебрались подальше от люка и стали ждать. Из теплушечного нутра гахнул глухой выстрел. Пуля пробила кровельный лист рядом с люком. Вторая продырявила крышку. Третья попала, должно быть, в запор – крышка привскочила и упала.

– Стой! Не стреляй! Открылась.

Стас распахнул люк и кивнул Тане: давай!

Девушку приняли внизу в четыре руки. Шорников не замедлил соскользнуть следом, повисел, обдирая пальцы, и тоже попал в крепкие руки матросов.

Чугунная печка сияла неимоверным теплом. Стас грел ладони о кружку с дымящимся чаем, ту самую, которая мерещилась там, на такой далекой и такой немыслимой теперь тормозной площадке. За его спиной под овчинным тулупом пребывала в забытье Таня, напоенная сладчайшим чаем и обряженная в адырбаевский верблюжий свитер. Хозяин свитера чистил в углу карабин, напевая себе под нос что-то родное.

Вьюнцов подсел к Шорникову, разминая сигарету.

— Слушай, корешок... Я думал, ты зануда. А ты и по крышам бегать умеешь...

— Невелика хитрость.

— Может, и невелика. Но вот я еще ни разу не бегал – через весь состав.

— Невелика потеря.

— Да что ты заладил: «Невелика, невелика»... Велика! Может, это моя будущая работа...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.