Статьей «Любовь: ступени культуры» журнал начинает публикацию серии материалов Юрия Рюрикова, писателя и социолога, автора многих книг о любви и семье, таких, как «Через сто и тысячу лет – о социальной утопии и фантастике», «Три влечения. Любовь, ее вчера, сегодня и завтра», «Трудность счастья (любовь и молодая семья)».

Эта статья, как и последующие, возможно, покажется вам спорной, вызовет желание высказаться, поделиться своими мыслями по затрону той теме, может быть, даже возразить автору. И это правомерно, потому что предлагаемые материалы действительно проблематичны, дискуссионны, во многом новы. Мы обращаемся к читателям разных возрастов – и к тем, кто только начинает семейную жизнь, и к тем, кто уже располагает собственным опытом в этой сфере: присылайте свои письма, выскажите ваши соображения по проблемам, поднимаемым Ю. Рюриковым. Наиболее интересные письма мы опубликуем в журнале. Редакция журнала «Смена» познакомила меня с письмами Марины Ш. из города Горького. Вот оно:

«Что-то неладное творится сейчас с любовью. В книгах особенно в старых, возвышенные чувства, любовь до гроба, да еще какая – огонь, пламя, землетрясение души! А в жизни – так, огонек от спички, погорит год или два и погаснет. В одной книге я считала: жизнь без любви – мертвая жизнь, люди без любви – живые трупы. У меня много замужних подруг, у которых быстро прошла любовь и которые живут мертвой жизнью. Очень трудно в семье, когда тяготы ее повседневности нечем уравновесить. Неужели ничем нельзя помочь нам?»

К сожалению, смертность в стране любви рекордная. Психологи и социологи выяснили: спустя не сколько лет после свадьбы сердечные влечения уцелевают меньше чем у половины супругов; у одних паруса любви оказываются как одуванчик, у других они хотя и покрепче, но все-таки слабы для шквалов жизни.

У любви – все мы, конечно, знаем это – много врагов: и внешних (житейские неурядицы, квартирные и денежные нехватки) и внутренних (психологические изъяны, моральные слабости, ахиллесовы пяты в нашем опыте, белые пятна в знаниях).

Трудно сказать, кто из этих врагов страшнее. Возможно, для тех, кто меньше развит психологически, страшнее внешние враги (хотя, наверно, страшны и внутренние); для тех, кто душевно тоньше – и, значит, ранимее, – опаснее, видимо, внутренние враги (хотя опасны и внешние).

Нас никто не готовит к искусству семейной жизни, никто не учит, как сохранять любовь. А ведь это, пожалуй, самое сложное, самое запутанное из всех искусств – все из летучей череды полутонов, из филигранного сплетения оттенков... Мы не знаем тут очень многого – не знаем даже размеров своего незнания: большинство из нас здесь самоучки, а значит, неучи.

Наш быт, как на трех китах, стоит на трех докультурах, которые резко вредят любви и семье. Это психологическая неграмотность, незнание азов эмоциональных отношений в семье; половое невежество, незнание глубочайшей разницы в половой биологии и психологии мужчин и женщин; педагогическая малограмотность, непонимание детской психологии, неумение по-настоящему растить детей. Ничему этому не учат ни в школах, ни в вузах, ни на курсах; а ведь для нашей жизни любое из этих знаний куда важней любой школьной наукиными. А рядом идут полярные сдвиги: у многих все глубже индивидуализируются чувства, привычки, со знание, появляется все больше людей-личностей, людей с развитым внутренним своеобразием.

В современном человеке как бы нарастают оба эти полюса: быстро идет его индивидуализация – и стан дартизация каких-то слоев души. И любовь тоже поляризуется: у одних, не очень развитых душевно, она становится малокровнее, недалеко уходит за грань простого влечения; у других, душевно глубоких, она внутренне усложняется, делается полновеснее, объемнее.

Первое русло перемен – обмеление, девальвация любви – тревожно массово, но оно лежит на поверхности, все мы его видим, знаем, и, пожалуй, много говорить о нем не стоит. Гораздо труднее, наверно, уловить те перемены, которые происходят в чувствах психологически усложняющихся людей, потому что перемены эти глубинны, многосложны и часто двойственны.

У таких людей к наслажденческим слоям любви, к голоду чувств по любимому человеку, к радужному его приукрашиванию, к сопереживанию с его переживаниями сейчас все заметнее притекают новые струйки эмоций: желание найти в любимом отзвук как можно большему числу своих душевных струн, стремление к многогранному единению с ним, к слиянию не только душ, но и духа, не только чувств, но и идеалов, интересов... В душевных приемниках развитого чело века как бы появляются новые диапазоны, и он может теперь принимать новые потоки волн человеческой привлекательности. К старым волнам такой привлекательности, которые неосознанно и таинственно пробуждают в нас любовь, добавляется, видимо, сила ума и интуиции, близость идеалов, интересов, своеобразие взглядов и привычек, нешаблонность поступков, поведения...

Эти новые волны любовных тяготений – «эхо», отголосок в любви тех новых психологических потребностей, которые начинают созревать в нынешнем человеке. Ведь любовь – это как бы внутренняя тень человека, ее характер повторяет очертания его характера, и человек любит так, какой он есть.

Родников, которые питают любовь и от которых зависит ее жизнь и смерть, стало теперь, как видим, гораздо больше. Любовь от этого усложняется, – но и осложняется: чтобы поддерживать ее жизнь, теперь нужно куда более многозвенное, куда менее доступ ное для нас скопление условий...

Первый пыл любви чаще всего проходит через год-два семейной жизни. Молодожены живут обычно в первых, эмоционально-телесных этажах своей любви. Потом – или они надстраивают над ним духовные этажи, создают сплав любовных и дружеских тяготений, или их любовь умирает: к этому жесткому двоению ведет, к несчастью, наша новая психологическая природа.

Дружеские тяготения, нити душевной близости – новый фундамент для любви, который приходит на смену первой пылкости или не приходит совсем. Конечно, создать такой сплав очень трудно; а то и невозможно: для этого нужен тяжелый, иногда каторжный труд души. Но другого пути сохранить любовь для нынешнего усложненного человека, к сожалению, нет, й тут приходится выбирать: или сознательное (не искусственное!) сращивание любов ных и дружеских тяготений, или пассивное скольжение по течению, к смерти любви...

Эти глубинные перевороты ведут к огромным сдвигам во всех основах супружества. Рождается совершенно новый психологический фундамент брака: теперь это не просто влечение чувств, как раньше, а

многогранная индивидуальная совместимость жены и мужа: совместимость их чувств, характеров, темпераментов, совместимость идеалов, взглядов, совместимость привычек, поведения...

Перемены в нас резко усложняют весь строй супружеской жизни; Пожалуй, человеку-личности гораздо труднее сохранить любовь, чем полюбить: полюбить, наверно, можно многих, а сохранить любовь – только к совместимому, только к «рифмующемуся» человеку.

И сохранить любовь – значит, видимо, не просто сберечь ее; это значит изменить ее – ввести в многозвучие других чувств и отношений, сделать нотой в аккорде, звеном в многозвенной совместимости. Для человека-личности уберечь любовь – значит вдобавок к ней приобрести совместимость; наверно, любовь может сегодня выжить только как часть этого многослойного сплава...

Но перемены в нас идут очень быстро, они намного опережают осознание этих перемен, и мы часто ведем себя «на поколение назад») не в рост своему сегодняшнему облику. Мы не знаем себя сегодняшних, держим себя по-вчерашнему, и это изо дня в день наносит нашим чувствам множество микроран. Если мы будем знать свои новые плюсы и минусы, нам будет, наверно, легче растить эти плюсы и умерять минусы, – будет легче друг с другом и с самим собой.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.