Из Кремлевского Дворца съездов, с комсомольского форума, отправилось в Новый Уренгой 300 человек. Покинули стройку 97 человек. 40 прибыли дополнительно, из мест формирования отряда, взамен выбывших. Так что 243 отрядовца работают в Новом Уренгое и сегодня.

Из выступления Тенгиза Шелияна на II Новоуренгойской городской комсомольской конференции

«Основные причины, по которым увольняются ребята, – это семейные обстоятельства, состояние здоровья, неудовлетворенность жилищными условиями. Если по первым двум причинам ребят нельзя удержать, то по созданию нормальных жилищных условий можно принять конкретные меры. В настоящее время во Всесоюзных ударных комсомольских отрядах имени XVIII съезда ВЛКСМ, «Молодогвардеец», имени XXVI съезда КПСС, имени Николая Островского образовалось 256 молодых семей, и только 48 из них имеют благоустроенные квартиры. Около 80 семей работают в подразделениях города уже более трех лет, не имея благоустроенного жилья».

В скобках замечу, что к моменту, когда вы прочтете эти строки, положение улучшится (три «бамовских» дома готовы к сдаче, и среди новоселов будут отрядовцы), однако улучшение это не столь радикально, как хотелось бы, как должно быть.

Вот последние данные об обстановке в отряде имени XVIII съезда ВЛКСМ... Здесь образовалось 156 семей, 32 из них получили квартиры. У каждой семьи, как минимум, – своя комната в общежитии. «Без угла» – таких нет.

В вестибюлях общежитий, где в ночь на 1 Мая 1978 года весело гомонили новоселы-отрядовцы, рядами стоят детские коляски. В январе 1982 года родился 100-й ребенок! О юбилее позаботилась чета Хромовых – Виктор, он сварщик, и Галя, она продавщица в одном из уренгойских магазинов.

В дни, когда мы были в Уренгое, там готовились к торжественному открытию нового детского садика – событию для города на Крайнем Севере государственно важному...

15 человек покинули отряд по болезни, 50 в силу семейных обстоятельств – с близкими что-нибудь стряслось, например. Но и другие причины были. Кто-то ждал сплошных праздников, веселья и песен у костра. Ошиблись такие. А кого-то другое спугнуло: отряду трудно приходилось «пробивать» фронт работ, бригады простаивали: уже до приезда отрядовцев, где-то в январе – феврале тогда кончились фактически стройматериалы. Было немного прибережено для отряда – все же событие всесоюзного звучания, прессы понаехало, радио, телевидение... Но прошли первые, в известной степени парадные дни, и бригады, выходя на работу, получали указание: «Отдыхайте». А они не за этим сюда приехали. Не хотели сидеть без дела, а хозяйственники далеко не всегда проявляли расторопность, находя ребятам применение по специальности и квалификации. Конфликтные ситуации на отрядных собраниях стали обычным делом. И хозяйственным руководителям трудно было отбиться – хоть и пытался кое-кто – словесным фейерверком от факта и аргумента. Отряд требовал грамотной, продуманной организации труда, деловитости и точности. А так было не всегда. Вот и случалось, что по таким причинам уезжали хорошие люди, о которых жалеют.

Самыми сердечными словами вспоминают в Уренгое Нину Конопелькину – бойца отряда имени XVIII съезда ВЛКСМ (хотя слово «боец» совсем уж не вязалось с ее внешностью, полностью соответствуя, впрочем, характеру). Хрупкая, тоненькая девочка из Волгограда отправилась после десятилетки в Москву, не попала в институт, писала грустные стихи и играла роли веселых зайцев на утренниках во Дворце культуры ЗИЛа... Человек доброго сердца и неспокойной судьбы.

– Ее преданность делу была поразительна, – говорит Николай Литовченко, заместитель начальника комсомольско-молодежного строительного управления № 53, созданного на базе отряда имени XVIII съезда. – Библиотека, стенгазеты, отрядовская летопись, вечера отдыха... Нина занималась буквально всем. К ней шли за советом люди старше ее, и она всегда находила, что сказать, чем помочь...

Вышла замуж за Славу Лукина, тоже отрядовца, родила девочку. И тут здоровье потребовало поменять адрес. Север – это все-таки не Южный берег Крыма...

Помню, в один из прошлых приездов в Новый Уренгой моими соседями по гостинице «Русь» оказались специалисты из Тюменского инженерно-строительного института – в этом институте были разработаны возможные варианты расселения на севере области.

Вот о чем они тогда рассказывали...

– Город на севере? Вопрос и сегодня для многих ученых спорный. Возьмем, к примеру, такой проект: использовать для расселения нефтяников и газовиков, работающих в Приполярье, «старые» центры нефтедобычи – такие, как, скажем, Альметьевск, Октябрьский, И другие. Там есть строительная индустрия, проще решается проблема жилья, существуют устойчивые семейные традиции работы в нефтяной промышленности – и возникла уже проблема трудоустройства квалифицированных кадров нефтяников. Быть может, поступить так: - пусть остаются люди в «обжитых» районах страны, а на север летают работать? Мы считаем и обосновываем эту позицию целым спектрам соображений, от экономических до психологических и медицинских: базовый город эффективнее, целесообразнее и для работающего человека удобнее разместить на севере. Разумеется, таким городам требуется весь комплекс удобств, созданный современной цивилизацией. Просчитываем, думаем, спорим: как добиться этого?

Словно уточняя и конкретизируя уренгойскую ситуацию той поры, заглянувший в нашу комнату парень сообщил: «Сегодня ночью упали два борта». Это означало, что, пробившись сквозь пургу, сели в аэропорту Ягельное два транспортных самолета «Ан-26». «Упали два борта», – так здесь говорят. Самолеты доставили самое необходимое: продовольствие, что-то из нужного позарез оборудования и, конечно, почту.

Два борта – это все, что прибыло за последние сутки. Небольшой просвет – и летят самолеты из Тюмени, вертолеты из Надыма и Салехарда. Но разве обеспечишь огромную стройку по воздуху? В прежние годы мне называли цифру: доставка сюда одной тонны груза обходилась в 1092 рубля. Элементарный шкаф становился дороже, чем иной мебельный гарнитур: Немудреный сборно-щитовой домик обретал такую стоимость, словно у него половицы из золота. А разве станешь возить самолетами кирпичи и бетонные блоки?

В этот раз мы летали с Петрухиным на строительство железной дороги. Сквозь снежные завалы зимой, сквозь непроходимые болота летом трудно, шаг за шагом пробивалась «железка» к Уренгою – она уже у порога города. И как же ее ждут здесь!

Фронт девятиэтажек наступает в сторону того уренгойского не очень-то импозантного уголка, который здесь именуют «Нахаловкой».

«Нахалстрой» – понятие в Сибири всем известное. Нет жилья – вот и находит каждый свой, какой может, выход из положения. Где возьмет доску, где кирпич – сооружает себе пристанище. Иногда, чтобы потеплее было, прикатит и рулон импортной трубоизоляционной ленты, а стоит она дорого, очень дорого. Так что обходится государству в немалые миллионы этакая строительная самодеятельность.

Из старого блокнота

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.