Навалясь на письменный стол, в усталой позе, бледный, с трудом переводя дыхание, Куртуа с необычайной нежностью шептал в трубку. Будто больной, выздоравливающий после тяжелого недуга. Его голос был едва слышен, глаза закрыты, изможденное лицо при ярком свете лампы казалось беззащитным. Игра теней не могла скрыть выражение безграничного спокойствия на этом лице. Он все время повторял одни и те же слова:

– Любимая моя... Если бы ты знала, любимая... Денизе стало неловко. Словно она застала его в ванной обнаженного.

Он слушал терпеливо, с выражением нежности на лице. Испытывая страшное смущение, Дениза вновь постучала по приоткрытой двери. Он тут же поднял глаза и улыбнулся. Дениза в замешательстве сделала красноречивый жест рукой: она может идти? Он несколько раз приветливо кивнул.

– До понедельника, – вполголоса произнесла Дениза.

Он ответил; чуть шевеля губами, прикрыв трубку рукой:

– Да, да. Желаю вам хорошо провести воскресенье, моя маленькая Дениза.

Эти слова тронули ее больше, чем если бы вдруг он сообщил, что повышает ей зарплату.

— Спасибо. И вам тоже, мосье, – пробормотала она.

— О! Я... – Лицо Жюльена утратило напряженное выражение, морщины на лбу разгладились. – Буду спать как сурок весь день... Минуточку, Жину, – сказал он в трубку, – я попрощаюсь с Денизой, она уходит. Да, мы до сих пор работали, но теперь закончили...

Дениза прикрыла дверь и удалилась, чувство преданности переполняло ее.

Не выпуская трубки, Жюльен откинулся в кресле. Он чувствовал себя обессиленным и полным любви. Он любил Женевьеву. Она все никак не могла в это поверить, и не без причины. Но что за важность? Он сам, впрочем, не всегда отдавал себе в этом отчет. Но только ему было все же легче: он заранее знал, что вернется к жене, переполненный еще большей нежности, чем раньше.

– Да, я освободился, любовь моя... Наконец!.. О! Ну зачем тебе рассказывать? Трудное и опасное дело. Я очень рисковал... Очень. Но все в порядке. Конечно, я был храбр. Я думал о тебе и смело бросился в драку... Ради тебя я на все способен!.. – Его голос прерывался от волнения. Ему непреодолимо хотелось почувствовать рядом с собой присутствие близкого человека. – Нет, любимая, я не храбр, но ради нашего спокойствия надо было рискнуть... Удалось на все сто... О! Но знаешь, подготовка... Я вполне доволен собой.

Он сиял. Опасность миновала, и содеянное возвеличивало его в собственных глазах. Легче всего убедить себя в собственном величии. Такая снисходительность к самому себе побуждала его раскрыть объятия той, которая была ему необходима.

– Теперь я буду спокойней, Жину, у меня будет время, чтобы говорить тебе, как я тебя люблю...

Ей было тесно в душной телефонной кабине кафе, откуда она звонила. Она изнемогала от счастья, еле удерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Да, но только что... только что ты не захотел сказать мне это даже один раз. Ты рассердился.

— Только что, – говорил он проникновенно, – я диктовал письмо. Как раз по поводу этого дела. А ты меня прервала. Я потерял мысль. Теперь все иначе.

— Значит, это правда, ты меня любишь?

— Я без ума от тебя.

— О! Любимый, любимый... Жаль, что я не нахожу других слов, чтоб говорить с тобой, Жюльен. Когда ты добр, когда у тебя такой голос, я теряю голову...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.