Евгений Лебедев, народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР

Родился я в январе 1917 года в небольшом городке Балаково, что под Саратовом, в детстве слушал рассказы отца о больших актерах, певцах, со многими из которых его связывали добрые и дружеские отношения. Например, со знаменитыми братьями Пироговыми. Отец мой сам пел в синодальном хоре, в частной опере Зимина. Когда, случалось, он ездил по Волге, вокруг него на пароходе всегда собирались люди, и далеко окрест звучала чудесная русская песня. Многие из волжских капитанов знали отца, проплывая мимо и заслышав знакомый голос, они приветствовали певца протяжным гудком.

Мама была просто доброй и тихой женщиной, растила пятерых детей.

С двенадцати лет стал я жить самостоятельно. Окончил шесть классов и поступил в ФЗУ при куйбышевском заводе КИНАП. Часто писал и посылал корреспонденции в «Пионерскую правду». Это были небольшие рассказы, репортажи, заметки о том, что нас, молодых, волновало в ту пору. Моя комсомольская юность совпала с годами коллективизации, индустриализации, с рождением совершенно новых, поражающих своим размахом начинаний. Мне довелось и самому принимать участие в коллективизации, в создании комсомольских ячеек в деревне. Однажды .зимой меня послали в одну из деревень, что под Куйбышевом. Там наш комсомольский штаб расположился в церкви. Сегодня я с улыбкой вспоминаю, что именно в церкви организовал этот штаб... сын священнослужителя.

Люблю Волгу. Перед тем, как поступить в ФЗУ, я решил стать капитаном. И, подправив в метрике дату рождения (было мне тогда шестнадцать), хотел подрядиться масленщиком на один пароход. Но пароход этот мне не понравился, был он каким-то скрипучим, допотопным, и не стал я на нем работать, ушел в ФЗУ. Там впервые приобщился к сцене: выступал в художественной самодеятельности, пел (голос, видимо, достался мне от отца), танцевал, играл в различных маленьких сценках, скетчах.

Однажды на таком вечере играл в скетче симулянта, который пытался вызвать к себе сострадание, жалость окружающих, чтобы его освободили от работы. Помню, мне почему-то очень не хватало текста, и я, не стесняясь, совершенно, как говорится, в открытую использовал слова, которые говорил герой Игоря Ильинского в популярной в то /время киноленте «Праздник святого Йоргена». Все очень смеялись над моим героем (а может быть, над моим бессовестным плагиатом?), и был успех.

Неожиданно на этом вечере подошли ко мне актеры Антонов и Каменская и спросили:

– Хочешь поступить в ТРАМ?

В Самаре в ту пору был создан Театр рабочей молодежи, которым руководил Евгений Николаевич Белов. Преподавали в ТРАМе – в порядке шефства – актеры местной драматической труппы В. Меркурьев, А. Кистов, Ю. Толубеев и Н. Симонов.

Был я тогда молод, книг читал мало и потому никакого отрывка из прозы представить на суд комиссии не смог. Показ своих «талантов» ограничил чтением басни Крылова «Щука и кот». Меня приняли в штат театра – в так называемую «освобожденную труппу».

Мастерство актера преподавал Меркурьев. Позже, уже в Ленинграде, до самой кончины Василия Васильевича я сохранял с ним самые дружеские отношения и всегда восхищался талантом этого выдающегося мастера русского советского театра. В Самаре же был так в него влюблен, что не только отчаянно подражал Василию Васильевичу, но старался даже в жизни разговаривать в его совершенно неповторимой, как оказалось, манере.

Потом я уехал в Москву и поступил учиться в техникум при Театре Красной Армии, которым руководил тогда Ю. Завадский. Моими педагогами стали Алексей Митрофанович Петров, отец ныне известного актера ЦТСА Андрея Петрова, и Иосиф Моисеевич Толчанов, будущий вахтанговец.

В то время, о котором рассказываю, в Реалистическом театре у Н. Охлопкова готовилась постановка «Железного потока» по одноименному роману А. Серафимовича. Чтобы найти хоть какое-то постоянное пристанище, ибо жил я где придется, иной раз и на улице, я взялся делать всю бутафорию к этому спектаклю, и таким образом в моем распоряжении оказался подвал. Одновременно работал в кузнице молотобойцем, так как в подвале все-таки не мог отогреться. Позже стал работать арматурщиком на одной из строек.

Пройдя через все эти «прелести» самостоятельной жизни, поступил на первый курс актерского отделения Центрального техникума театрального искусства, ныне ГИТИС имени Луначарского. Вот тогда появилась у меня постоянная крыта над головой – дали койку в общежитии на Трифоновке, где, к слову сказать, и сейчас живут – правда, в новых корпусах – иногородние студенты ГИТИСа и других театральных учебных заведений Москвы.

В этот же год на режиссерское отделение ЦТТИСа поступил молодой парень. Был он старше меня на три года, и во время учебы в техникуме знакомы с ним мы были только визуально, никаких между нами контактов не происходило. Откуда мне было знать тогда, что родная сестра этого парня станет через несколько лет моей женой, а сам он сыграет в моей жизни огромную, до сих пор не до конца, видимо, мною оцененную роль, станет добрым другом, учителем и постоянным режиссером во всех моих актерских поисках. Этим парнем был Георгий Александрович Товстоногов.

Я сильно болел в ту пору: фурункулезом, малярией, – и педагог Протасевич однажды сказал, что мне надо уйти из техникума и вообще не следует думать о театре.

Короче, снова пришлось распрощаться с ученической скамьей. Поступил я рабочим на кондитерскую фабрику «Красный Октябрь», на которой проработал два года. Там втянулся в художественную самодеятельность, стал выступать на фабричной сцене. А тут подоспел Всесоюзный конкурс самодеятельного творчества, который проходил в Харькове. Досталась мне премия – костюм, который вручил Анастас Иванович Микоян, бывший в то время наркомом пищевой промышленности. После такого успеха я воспрянул духом и, продолжая работать, поступил на первый курс студии Камерного театра, руководимого замечательным мастером Александром Яковлевичем Таировым. Днем работал, вечером учился. Ко времени выпуска премьеры Камерного театра «Богатыри» произошло объединение нескольких московских театральных студий: нашей, Реалистического театра, Театра имени Мейерхольда и Театра революции. Образовалось Московское городское театральное училище – вот его-то без всяких обидных срывов я окончил в 1940 году.

Выпускался я из МГТУ как «романтический герой», «герой-любовник», но ни разу так и не вышел на сцену в этих амплуа.

Распределили меня в Тбилисский ТЮЗ, и попал я к замечательному, талантливейшему режиссеру Н. Я. Маршаку, человеку, понимавшему и любившему детвору. Всю свою жизнь посвятил Николай Яковлевич детскому театру, создавал его еще в первые годы Советской власти. Уже будучи старым, больным, он приехал в 1960 году в Калинин, создал в этом городе ТЮЗ и показал юным калининцам почти все сказки Е. Шварца. Некоторые из актеров, составивших костяк первой труппы Калининского ТЮЗа, работают ныне в Ленинграде. Они всегда вспоминают Николая Яковлевича самыми добрыми словами. Н. Я. Маршака считает первым своим учителем и Георгий Александрович Товстоногов.

В Тбилиси я работал девять лет, по очень плотному, как это обычно бывает в ТЮЗе, графику. Сыграл, наверное, ролей пятьдесят. Среди них отмечу Павку Корчагина. Работа над этой ролью была для меня в известной мере этапной. Не только потому, что впервые довелось «пойти на сближение» с удивительной, легендарной личностью, с героем, чье имя до сих пор остается символом огромной, всепобеждающей веры в духовные возможности человека. Мне довелось прожить на сцене яркую человеческую жизнь. Не говорю уже о том, какой нравственный, идейный, гражданский заряд получил я, работая над образом Павки Корчагина и впоследствии играя эту роль не один раз.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.