Не горюй!

– Пошли пообедаем, – миролюбиво предлагает Гриша.

В буфете Гриша рассказывает, как Семен Семенович поручил ему дозвониться какому-то завбазой. Я его почти не слушаю. Значит, думаю я, никаких дел у меня сегодня больше нет. Сейчас сяду за стол, и пусть этот Гришка треплется сколько его душе угодно. Ноль внимания на него – буду писать.

В коридоре я сталкиваюсь с шефом.

– Миша, – говорит он, – нужно срочно сделать интервью с директором фабрики. Они план перевыполнили. Машина туда и обратно. Железно, – предваряет он мой иронический вопрос.

В душе шевельнулось подленькое желание спросить, почему посылают меня, а не Гришу, но я отбрасываю эту недостойную мысль – какая разница, как кто использует свободное рабочее время – прохлаждается в коридоре или пишет рассказ.

На .всякий случай я иду к Грише с челобитной.

– Григорий, – говорю я, – я так устал. И мне кое-что нужно написать. Выручи. Поезжай к директору фабрики. Ты все равно без дела сидишь.

– Как это без дела? – обижается он. – Я жду звонка из мебельного магазина. Мне должны сообщить, когда привезут стол.

Машина мне попадается та же. Шофер встречает меня неприветливым взглядом, и в глазах его я читаю упрек: ездите с утра до вечера, бездельники.

Я настраиваю себя на враждебный лад, и всю дорогу до фабрики мы молчим. Перед тем, как выйти, я строго говорю:

– Ждать придется долго, – и уже после этого сильно хлопаю дверью. Директора фабрики на месте нет.

– Пять минут назад обедать ушел, – приветливо объясняет секретарша.

Итак, ждать его возвращения целый час. Уезжать нет смысла, – дорога туда и обратно займет все время. Конечно, можно использовать и этот час: сесть и написать то, что хотел, но я не привык работать в чужой и неподходящей обстановке.

– Да вы садитесь, – говорит секретарь и добавляет: – Жарко.

Я с завистью смотрю, как шевелит ее пышную прическу упругий поток воздуха, летящий от лопастей вентилятора.

Звонит телефон. Секретарша снимает трубку.

– Шурик, это ты? – обрадованно щебечет она. – А у меня событие: нашлась кошка. Правда, дохлая. Я в кухне подметала, она оказалась под плитой. Представляешь, а мы целую неделю ищем. Нет, подметаю я чаще чем раз в неделю. И оставь свои глупые шутки, пожалуйста.

В этом телефонном разговоре – целый юмористический рассказ. Мне повезло, что я поехал к этому директору. Мне повезло, что я не застал его и услышал этот разговор. Это будет очень, очень смешной рассказ. Настроение у меня поднимается – день прошел недаром: не так просто придумать смешной эпизод. А тут сама жизнь подсказала ход. Две удачи за день. Как это было утром: «Не горюй»?

Наконец приходит директор – полный, с блестящей лысиной мужчина. Обменявшись любезностями, мы проходим в его кабинет, и, сидя в глубоком кресле, я задаю ему вопросы и записываю гладкие, будто наизусть выученные ответы. На минуту мной завладевает мысль написать вместо этого прекрасный разговор секретарши, но я прогоняю робкую мысль и прилежно пишу: «Мы давно готовились к этому дню. Не считаясь со здоровьем и потерей времени...»

В редакции я с ходу диктую материал на машинку и сдаю его в секретариат. Времени – шесть часов. Рабочий день закончен. Еду домой и сажусь работать, решаю я. Сегодня я должен записать утренний разговор матери с сыном и рассказ секретарши.