Сидящий на окне мужчина лет пятидесяти курил и внимательно рассматривал нас через очки.

– Простите, я хотела узнать, где я нахожусь.

– Это вас интересует в философском плане или конкретно?

– Простите, но...

Видно, разладился мой слезоточивый канал, слезы полились сами собой, и казалось, что они не сохнут, а кристаллизуются от холода. Коленки мои стучали друг о друга, как кегли, а человек уютно устроился на подоконнике и швырял в меня витиеватыми, заумными фразами. Оказывается, все люди и собаки – братья, и не просто, как всё сущее, а как-то посложнее. Я перестала его слушать только на мгновение, а он уже перешел к захоронениям где-то в древней Ниневии. Можно было только диву даваться, как от сомнений в чистопородности моего пса можно так уверенно шагнуть в глубь веков.

– Почему вы не хотите указать мне дорогу? – Я всхлипнула. – Мы так устали.

– Дорогу куда?

– Куда-нибудь... На электричку. Мой пес ранен.

– Ночью не ходят электрички. Что вы ревете? Лезьте в окно. Я перевяжу вашего пса.

– Я вам его лучше подам, если подниму. А у вас можно лаять?

– Не знаю, не пробовал, – сухо ответил человек. – Странная вы, право. Не хотите в окно, идите в дверь. Я дам вам чаю. Потом спрошу у наших, где находится то, что вам нужно. Сам я не знаю, я гость.

Чай принесли быстро, словно в этом доме всю ночь кипел самовар. Сонная хозяйка объяснила не только, где находятся академические дачи, но даже та, которая мне нужна, – я сообразила назвать фамилию академика. Ориентиром мне должна была служить гигантская клумба. Если идти по прямой, то это в трех километрах.

Человек перевязал Сиду лапу и предложил себя в провожатые, но я отказалась. Зачем так утруждать чужих людей? Спасибо им за чай и за то, что мертвецы Ниневии успокоили меня и согрели душу.

С Аркадием мы встретились на подступах к клумбе. Видно, он пробежал с наше, разве что с меньшей скоростью. Ни вопроса, ни удивления. Так мы и молчали до самой раскладушки, на которой мне предстояло провести остаток ночи.

– Понимаешь, Аркаш, – я не решилась пожелать спокойной ночи, – он удрал, а я его ловила. Не сердись...

– Ну, ну... Если что, я за стеной. – И он ушел.

Сид залаял на рассвете, и лай этот можно было сравнить только с набатом, которым возвещают о войне или о пожаре. В полумраке слабо охнула белая фигура, похожая по очертаниям на домашнее привидение, за стеной мужской голос закричал спросонья: «Тубо, Рем, тубо!» И все смолкло для меня, потому что я уже стояла на лужайке перед домом, рядом дрожал и рвался от возбуждения Сид, а Аркадий совал мне в руки платье и кеды, которые успел прихватить. Сам он был полностью одет.

– Я не мог уснуть. Я работал. Я знал, что он залает, – ответил он на мой немой вопрос.

– Ты работай, а мы пойдем погуляем, – сказала я неестественно бодро, напяливая задубевшие кеды.

– Пойди. Здесь очень хороший лес. Только не опаздывай к завтраку.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.