Маргарита испугалась еще сильнее:
– Его... что ...бьют?!
– Кого? Серостанова? Н-да-с! Странные у вас, однако, представления о нашей работе...
Маргарита смутилась и пробормотала невнятно:
– Но он так кричал... ужасно...
– Он себе перекусил вену, а это, по моим представлениям, довольно больно. Кроме того, он хочет использовать свой вопль как психологический прессинг на слабонервных...
Мы вошли в камеру и увидели картину, словно на полотне Сурикова «Утро стрелецкой казни». Тихонов в углу от ярости, как Петр I, раздувает ноздри, а в центре композиции Серостанов, всклокоченный, с синими веревками жил на шее, в порванной рубахе, забрызганный кровью, вырывается из рук надзирателей, выкатывает белые буркала и вопит истоплю. Прекрасное зрелище. Всех, кто учится сейчас на последнем курсе и жаждет следственной и криминалистической романтики, я бы привел сюда на производственный практикум. Многие – кто тоже со спринтерским дыханием – призадумались бы.
Вот и Тихонов сейчас стоял, раздувал ноздри и думал. Да и мне, не скрою, было любопытно, как он будет угомонять эту скотину. А Маргарита топталась у меня за спиной.
– Серостанов! – негромко позвал Тихонов. Уголовник с новой силой взвился в истерическом
восторге. У рецидивистов часто бывает расшатанная психика, и, добиваясь поблажек, они себя запросто распаляют до припадочного состояния.
– Але, ты зря так надрываешься, я тебе все равно не поверю, что ты хотел порешить себя, – сказал со смешком Тихонов.
Серостанов пронзительно завыл, а Тихонов, не обращая внимания, так же негромко долбил свое:
– Ты мне очень сильно надоел, поэтому я сейчас вернусь к себе и напишу в колонию письмо Дорогану и Сапогову. И поделюсь с ними всем, что ты мне нашептал в прошлом году. Глядишь, они тебя и встретят с цветами...
Как говорит наш шофер Задирака, это была езда «на грани фола». Но, судя по воплю, сразу упавшему на два децибелла, вполне успешная.
– Не докажешь! Гад! Мусор проклятый! Мент! Выйду отсюда – не заживешься...
Тихонов громко засмеялся:
– Да ты совсем с ума сошел! А-а? Это ты мне, что ли, грозишься? Ну, дуралей! Последний умишко, я вижу, пропил. Когда же это я вас боялся, шантрапу? А ты дружков-то своих бывших опасаешься, похоже. А-а?
– Не дока-а-ажешь!! Не дока-а-а-жешь!..
– Да что они мне, народный суд, что ли! Чего мне им доказывать? Они и так поверят. Они ведь знают – я не вру. Я ведь не вру, Серостанов?
И опять уровень шумов понизился вдвое. Тихонов твердо сказал:
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Маршал артиллерии
Заметки о творчестве киноактрисы, лауреата премии Ленинского комсомола Валентины Теличкиной