Потом ей дали слово, и все приготовились отдохнуть. Она могла рассказать простодушную «байку» из своей «киношной» жизни и сделать добрые, далеко идущие выводы: об ответственности художника перед зрителем, о вдохновляющей силе искусства, о том, что светлые фильмы помогают жить, а после грустных становится грустно... Да мало ли мы наслушались подобных монологов-спичей... А она – очень серьезно, основательно – заговорила о проблемах. Об актерской проблеме, о проблеме режиссерского дебюта в наши дни, о проблеме, затронутой одной из фестивальных картин, – «размужчинивания мужчины». Она не боялась ни «умных», ни «иностранных» слов, излагая свои, совсем не шаблонные мысли, видимо, выношенные с давних пор.

Это была сенсация.

Позже я напечатал отчет о фестивале и привел там цитату из речи Теличкиной. Цитата была подлинной, я только убрал связки и околичности для экономии журнального пространства. И получил несколько насмешливых замечаний от коллег: ты, мол, так переписал Теличкину, что хоть сейчас помещай в искусствоведческом журнале.

Ничего я не переписывал, ни одного слова не изменил. Я только скрыл, что выступающая была беспокояще бледна, все время ломала пальцы и в паузах синхронного перевода покусывала губы, кажется, подрагивающие. Слепящий свет, жужжание камеры (нас снимали для телерепортажа), видимо, тоже очень раздражали ее.

В перерыве я спросил:

– Еще одна съемка, непредвиденная? И неужели на каждой вы так волнуетесь?

– Ой, что вы! – отвечала она. – На съемке я никогда не волнуюсь. Да вот спросите у Сережи.

И режиссер Сергей Соловьев бесстрастно подтвердил:

– Никогда, ни единого раза.

– Даже если не получается? – допытывался я. – Даже когда ищешь одно, а находишь совсем другое?

– Ищешь в основном накануне. А получается только то, что получается.

Хотите знать, какая она, Валюша, настоящая? Пересмотрите «Осенние свадьбы». Да, сценарий откровенно мелодраматичен, а сдержанной, толковой режиссуре иногда вредит чрезмерная прямолинейность, все так. Но за этими слагаемыми возникает некая живая, неповторимая душа. Тут каждый нюанс, каждая реакция не просто подлинная, но опровержение привычного, ожидаемого. Странно, но так: общий смысл фильма берется под сомнение ходом повествования, тем, как рассказывается обо всем. Сентиментальная история звучит жестко, аскетично, без приблизительностей, без декламационной патетики.

Одухотворенная простота. Таков ее, громко выражаясь, творческий метод. Но такова же и тема ее творчества, извечная, варьируемая в «Счастье Анны», и в «Одиножды один», и в «Зигзаге удачи», и даже в «Необыкновенной выставке», где мы встречаем знакомые мотивы, каждый раз аккуратно, упруго, артистически уверенно завязываемые в новый узор. Надо приглядеться к нюансам и оттенкам: тогда расступятся рамки того, что кажется общим силуэтом, и откроется щедрая, радостная красота полнокровного актерского творчества.

Я не давал ей слова молчать, но сказал не так уж много. Хотелось только общим штрихом, некоторыми подробностями напомнить, какая она, Валентина Ивановна Теличкина, настоящая актриса, серьезный, добрый, взыскательный человек.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.