Вот уже почти десять лет как на сцене Большого театра была поставлена «Асель», балет, рассказывающий о наших современниках, героях повести Чингиза Айтматова «Тополек мой в красной косынке». Поставил балет тогда еще совсем молодой балетмейстер Олег Виноградов. Хореография «Асели» выросла из классики. Но на традиционном фундаменте возведено современное здание танца, ясного и четкого по линиям, сложного по чувствам и настроениям. Известный хореограф профессор Лопухов говорил, что если балетмейстер за всю свою жизнь придумает 5 – 6 новых движений, то это надо считать большой удачей. В «Асели» же таких новообразованных движений двадцать семь!

Прошло не так много времени, и внимание постановщика привлекли «старые», неувядаемые балеты – «Тщетная предосторожность» Герольда и «Коппелия» Делиба.

– Но это не значит, что я изменил современной теме, – говорит балетмейстер. – Напротив, именно потому, что меня очень интересует проблема отражения современности в балете, я и обратился к «Тщетной предосторожности». Ведь это был первый современный балет в истории хореографии! И он оказался классическим: выдержал испытание столетиями и по сей день украшает репертуар лучших театров.

Олег Виноградов сказал это после триумфального успеха премьеры «Тщетной предосторожности» в Ленинградском Малом академическом театре оперы и балета. Тогда, в декабре 1971 года, автор новой версии старого балета был балетмейстером в Театре имени Кирова. Теперь он главный балетмейстер Ленинградского Малого театра оперы и балета. В данном качестве он тоже дебютировал классикой: новая постановка «Колпелии» имела не меньший, если не больший, успех, чем «Тщетная». Оба сочинения, верные стилистике далекого прошлого, были совершенно самостоятельны. Оба спектакля, сохранив (и даже умножив) обаяние комедийности, ничего не утратили в своей танцевальности. Напротив, классика стала богаче, сочнее, разнообразней. И современней по динамизму, по ритму действия. Помимо объяснения балетмейстера, приведенного выше, есть и чисто производственные обстоятельства, по которым Виноградов обратился к классике. Придя в Малый театр оперы и балета, он начал «руководящую деятельность» не с переноса на «свою» сцену ранее созданных спектаклей, а с прозы, балетной жизни: каждое утро он приходил на ежедневный урок артистов в классах. Видел, у кого какие данные, кто хочет и умеет работать, а кто уверен, что «и так сойдет». Выводы, сделанные для себя Виноградовым, определили ближайшие планы: поднять профессионализм труппы могла только классика. Так возникла необходимость постановки «Тщетной», «Коппелии» и «Жизели».

Шедевр Адана с максимальным приближением к первой редакции, 1841 года, поставил Никита Долгушин. Его академизм, понимание поэтики «Жизе-ли» отвечали главной задаче коллектива: вернуть на сцену чистоту, музыкальность, точность классического танца.

Только после этого можно было браться за принципиально новую по тематическому материалу и выразительным средствам работу. Только после этого можно было вновь обратиться к современной теме. О ней постоянно думает Виноградов, понимая, что воплощение современности требует равно совершенного владения классикой и новыми танцевальными приемами.

Говоря о принципиально новой работе, я имею в виду «Ярославну» – балет, навеянный эпизодами "Слова о полку Игореве».

Балетмейстер Виноградов, композитор Тищенко и режиссер Любимов воплотили спектакль на сцене МАЛЕГОТа. Спектакль спорный, полный не дерзаний, а скорее дерзости молодых ниспровергателей»: все образы, знакомые по «Слову» и «Князю Игорю» Бородина, предстали в новой трактовке. И Виноградов с юношеским упорством утверждал, что Ярославна» – его высшее достижение.

Разумеется, это не совсем так. Или совсем не так. Но по праву художника на ошибку (вспомним: не ошибается тот, кто ничего не делает; а Виноградов работает очень много) он может утверждать и такое. А если рассматривать «Ярославну» как эксперимент, который дал возможность найти какие-то новые выразительные средства для будущего сочинения на современную тему, то это и будет оправданием явления «Ярославны» на свет рампы.

– Внутренняя раскрепощенность и свобода поведения современного человека, – говорит Виноградов, – диктуют раскрепощенность пластики и свободу движений. Аристократическая манера, верность этикету, ритуалу – категории, столь необходимые героям традиционной классики, – в современных спектаклях невозможны. Стремительный, сложный, напряженный ритм нашего времени, резкость языка, особенности жестикуляции, спортивность и многое другое влияют на современное искусство. На это и надо помножить классику, создавая современный язык балета.

– Не пострадает ли классика от такого союза, может ли она «согласиться» на такой альянс?

– Не только может. Должна! Классика обязана обогащать современность, а современность – классику. Но, обогащая классику приметами быта, национального колорита, в каждом конкретном случае нужно точно учитывать особенности жанра и темы.

Приняв во внимание, что у Виноградова слово и дело (особенно когда речь идет о балете) всегда заодно, мы поймем, почему он, как правило, так удачно обогащает классику и так умело создает хореографию новых балетов. Последние явились вехами на пути поисков решения одной из самых трудных задач советского балетного театра – создания образов героев нашего времени на хореографических подмостках. Олег Виноградов успешно решал эту задачу дважды.

«Асель», поставленная в Большом к 50-летию Октября, и «Горянка», увидевшая свет рампы в ленинградском Кировском театре, – спектакли очень разные. Национальный – киргизский – колорит в «Асели» едва намечен. В «Горянке», построенной на народнохарактерных танцах, все проникнуто атмосферой Дагестана. Непохожи в этих постановках и многочисленные дуэты: в московском спектакле они изобилуют интересными поддержками; в ленинградском – общения, героев часто построены на расстоянии, без единого прикосновения так, как это бывает в подлинных дагестанских танцах. Здесь же возрождена форма дивертисмента, но ему придано большое смысловое значение.

Однако московский и ленинградский спектакли роднит многое и весьма существенное. Оба балета имеют первоклассную современную литературную основу: повесть Чингиза Айтматова и поэму Расула Гамзатова. Оба поставлены на музыку советских композиторов – Владимира Власова («Асель») и Мурада Кажлаева («Горянка»). Оба развиваются как оптимистические трагедии. Оба богаты новообразованными движениями и новыми танцевальными комбинациями. Наконец, оба балета безмолвным, сильным и убедительным языком танца утверждают необходимость борьбы за победу нового в жизни и в душе каждого человека: борьбы с жестокостью и ложью за добрые и светлые начала бытия...

Оба спектакля принесли авторам множество знаков признания. «Асель» и «Горянка» дали тогдашнему заочнику ГИТИСа Олегу Виноградову диплом с отличием. Молодой балетмейстер получил первое почетное звание – заслуженного артиста Дагестана. Он первый среди коллег стал лауреатом Государственной премии РСФСР имени Глинки и лауреатом Всесоюзного конкурса на лучший музыкальный спектакль, посвященный 50-летию революции, а также дипломантом фестиваля в честь 50-летия Комсомола... Теперь он уже народный артист РСФСР и лауреат премии комсомола Ленинграда.

Признания и почести произвели лишь одно действие: Виноградов стал работать еще больше.

Привычка к труду отличала его с детства. Оно было более чем трудным. Отец – рабочий Ленинградского завода радиоаппаратуры – ушел на фронт, пал смертью храбрых в боях за Родину. Мать – работница того же предприятия – в блокаду сумела одна сберечь троих малышей.

В 10 лет Олег уже помогал семье: пел в детском хоре Театра имени Кирова. Быстро освоил чтение нот с листа. Это ему помогло спустя много лет: основы редкостной музыкальности балетов Виноградова закладывались именно тогда.

Он уже хорошо знал классический репертуар, ему нравился балет и, когда голос начал ломаться, – решил стать танцовщиком. Но на экзамене в хореографическое училище срезался. Разозлился, «завелся» и поставил перед собой цель: поступить! Оцените упорство мальчишки: в 15 лет в балетную школу обычно уже не принимают. Но ведь он так решил! На следующий год вновь «осечка». В третий раз он смог поразить экзаменаторов тщательностью подготовки, упорством и силой характера: его приняли в 17 лет, и за четыре года он постиг девятилетнюю программу обучения премудростям Терпсихоры. В лучшем училище страны он выпускался по классу великолепного педагога – Александра Пушкина.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.