Я видела ночью комбайнеров - черных, как угольщиков, заросших щетиной. Я видела, как они ночью ждут машин и жгут костры, полыхает солома, а потом по ней бегают совсем синие языки пламени. Я видела шоферов, усталых, осунувшихся, вечно не высыпающихся:

- Нельзя отдыхать, комбайны простаивают.

Я видела, как сыплется хлеб из комбайна в машину и как оседает машина под его тяжестью.

Я слышала обрывки разговоров:

- А в третьей бригаде все скосили к двенадцати ночи и поехали во вторую - помогать. А во второй уже все спать легли. Так третья бригада им все скосила.

Шоферы возили хлеб от комбайнов на ток до двенадцати, до часу ночи. А потом обязательно делали один или два рейса на элеватор, на станцию. Элеватор ночью похож на высотное здание в Москве, украшенное к празднику: огни, огни, огни. У въезда в элеватор - очередь из машин. Огромные, тяжелые, темные, они выстраиваются друг за другом у ворот. И вся степь около станции перекрещена голубыми мечами света. И вся до горизонта в огоньках. Так идет хлеб.

Счастливые они, эти ребята из степей, они не спорят о романтике, они в ней живут. Им гораздо труднее в другом: в совхозных библиотеках мало книг, еще не везде есть школы-десятилетки, трудно учиться, когда приходится работать по 15-16 часов в сутки. Но я видела, как Роберт Михаэлис, шофер совхозной машины, читал в первый раз Хемингуэя. Ребята наши жаловались:

- Роберт совсем работать перестал.

А Роберт бормотал что-то о сломанном зажигании и читал «Фиесту».

Я очень много ездила с Володей Савельевым, шофером целиноградской АТК. Он останавливал машину где-то посреди дороги и говорил:

- Ты только посмотри...

Это садилось солнце, и нестерпимо пылал горизонт, и все вокруг также пылало. Или вдали черным островом стоял лес. Володя умел видеть. Наверное, поэтому ему сразу стала близка «Земля людей» Сент-Экзюпери.

Я знала Володю всего две недели. Он поражал меня тактом и вниманием к людям.

В Оксановку пришли трое парней из центрального отделения. Пришли пешком - не было машин. И им еще предстояла обратная дорога по степи. Володя спросил меня:

- Им нужно вернуться? Я их отвезу, только сделаю последний рейс.

А там, в центральном, один из них получил телеграмму - ему нужно было срочно ехать в Москву. А деньги на дорогу были только у меня, в Оксановке. И уже совсем была ночь. А Володя начинал работать с пяти утра. Он услышал, как мы с ребятами придумываем, где бы достать деньги, и сказал:

- Поедем, привезем. Ведь ему срочно нужно в Москву.

18 километров до Оксановки, 18 - обратно, 18 - опять до Оксановки. Мы вернулись в два часа ночи...

В каждом из нас живет потребность в романтике и тянет уехать туда, где труднее. Нам говорят старшие:

- Перебеситесь. Это от молодости.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.