«Дело» студента Смирнова

Потом начались хлопоты. Он заполнял анкеты и писал автобиографию для голландского института, ходил по врачам. Составлялась подробная справка о состоянии здоровья: голландский институт обязан платить страховую сумму каждому студенту, если он заболеет. Поэтому институтские власти хотели принимать только здоровых студентов. Заполнил он анкеты и для голландских властей на получение визы. Потом стал ждать и тем временем готовиться к встрече с незнакомой страной. Много читал о Нидерландах, усиленно занимался английским языком.

Наконец было получено уведомление из Голландии, что институт готов его принять. Голландское посольство в Москве выдало визу.

Наступило 20 февраля 1959 года. В тот морозный день на Внуковском аэродроме его провожала Тоня. Он решил сначала поехать один, устроиться, а потом взять и ее. И когда самолет медленно разворачивался, он увидел у здания аэровокзала ее маленькую фигурку. Тоня махала рукой.

... Самолет летел на Амстердам. В салоне, в одном из кресел, сидел Петр Смирнов, русский парень из-под Калинина.

Шестнадцать месяцев в бывшем королевском дворце

В институт Петр приехал к вечеру. Это было большое мрачное здание, бывший королевский дворец. Но королева в нем уже давно не жила, и здание отдали под учебное заведение.

Встретил Петра чопорный секретарь.

- Меня зовут Хондиус, - строго сказал он.

Да, они ждут русского студента. Уже все готово, извольте проходить. Господин Хондиус показал Петру дворец.

На первом этаже находились официальные помещения. На втором - классные комнаты, квартира ректора, комната отдыха, где стояли пианино и радиола, а этажом выше - общежитие.

Секретарь на ходу рассказывал о порядках, знакомил со студентами, а затем провел в комнату, где Петру предстояло жить.

Зашел сосед - индиец, затем другой - югослав. Расспрашивали о его стране, о нем, рассказывали об институте, о себе. Многие из студентов впервые видели русского, человека из Советского Союза. Так в разговорах прошел первый вечер.

А потом началась новая для Петра студенческая жизнь. Вставали по звонку, по звонку шли завтракать, по звонку - обедать, по звонку - ужинать. А вот на занятия звонка не было. Лекции и семинары проходили строго по институтским часам.

В деканате царили строгие, полицейские порядки. Ассистент декана отмечал каждый шаг любого студента: в котором часу ушел, куда, когда вернулся. За всеми студентами было установлено тщательное наблюдение. Следил не только ассистент, следили коменданты и дежурные. Кроме того, ассистент проверял также подготовку занятий, вел учет успеваемости и посещаемости лекций и семинаров, давал рекомендации об аттестации студента ученому совету. Словом, это был полуказарменный режим.

Порядки устанавливал ректор, сухопарый, подтянутый, с военной выправкой человек. Звали его де Фрис. Жил он здесь же, при институте. Долгое время служил в Индонезии, а после изгнания голландцев прибыл оттуда в Гаагу и возглавил институт. В Индонезии на колониальной службе успели побывать и проректор Тайссе, и декан, и даже матрона миссис Смит, своеобразная сестра-хозяйка и одновременно надзирательница.

Раз в неделю по институту несся протяжный вой сирены. Она напоминала о том, что Голландия-член НАТО. В установленные дни и часы сирены выли во всех государственных учреждениях Голландии.

Все студенты разбивались на три различных курса: двухгодичный, основной - по социологии; шестимесячный - здесь изучали «политику и благосостояние слаборазвитых стран» - и еще один шестимесячный - курс планирования. На основном курсе обучались, как правило, студенты из «цивилизованных» стран, на двух других - из слаборазвитых. Все три курса не были связаны между собой, и администрация изо всех сил старалась еще больше разобщить студентов...

Петр учился на основном курсе и мало - помалу начал понимать, что основная цель института состоит в том, чтобы воспитывать антикоммунистов, чтобы готовить из числа выходцев из слаборазвитых стран послушных администраторов в колониях. Этим целям подчинялся весь курс обучения.

На лекциях, которые чаще всего читались американцами, преподавалась «теория» , излагались различные взгляды, причем господствовали антимарксистские мнения. Затем по пройденной теме проводилась дискуссия и, наконец, писалась контрольная работа. Каждый студент к семинарским занятиям готовил доклад, а затем выступал в дискуссии.

Петр как-то подготовил доклад об экономической теории Маркса и показал в нем сущность империализма в современных условиях. Голландский профессор Циммерман встретил выводы советского студента в штыки. «При чем тут монополии и концерны?» - картинно вопрошал он и затем произносил пространную тираду, стремясь ослабить впечатление от доклада. На том же семинарском занятии выяснилось, что никто из студентов никогда не читал Маркса.