Мост

- Метров двадцать будет!...

Фактически сооружение дороги через остров - своего рода продолжение моста, и вместе с двумя - через Обь и Юганскую Обь - его длина составит около двадцати километров!

Спускаюсь из кабины в салон. Напротив меня сидит женщина с ребенком на коленях. Куда она могла торопиться, да еще с ребенком? На Большую землю? Но мы же летим только на трассу...

Оказалось все просто: Тамара Ивановна Бабкина работает кладовщиком на материальном складе и «едет» сейчас на Малый Балык по своим делам. А сын? «В детский сад не хочет, а дома оставить не с кем».

Рядом с Тамарой Ивановной тоже по делам спешит геодезист из 15-го мостоотряда Сергей Куимов: «У меня участок 100 километров. Каждую неделю катаюсь - оси мостов под засыпку согласовываю».

Трасса стала шире, лес и болота отползли в стороны, а посреди просеки бежали лесенки железнодорожного полотна, светлые опоры линии электропередач и рыжая насыпь.

- Это вот наша дорога, рядом «ЛЭП-500», а с края нефтепровод из Самотлора. Красиво, а?! - кричит Куимов, и я молча соглашаюсь. Словами что скажешь?!

Потом рельсы кончились, «ЛЭП-500» на время убежала влево, а нефтепровод зарылся глубже в землю. Оставалась одна дорога.

Нет, дорога была не одна. По ней во все концы двигалась техника - скреперы, бульдозеры, краны, самоходки, «КрАЗы», «Ураганы», «ЗИЛы», «МАЗы»... Движение их было замедленным, тягуче упругим, как будто сжимали сверхмощную пружину. И машины все шли и шли, толкая перед собой землю, таская ее на своих железных спинах, - и никому нельзя уже было остановиться или отступить назад, потому что пружина эта, казалось, чуть только задержись, может затем обрушить всю до предела сжатую свою ярость на машины и на людей, заставивших их двигаться вперед.

Сосед мой, большеголовый, широкий в плечах парень, загородил спиной иллюминатор. Сидит, положив на колени ладони, и улыбается. Показываю в узкую щелочку иллюминатора: «Хорошо?»

- Хорошо. Конечно, хорошо - домой еду. В Юганскую Обь. Сына увижу. Здесь он у нас, на мосту, родился.

Пытаю фамилию. Охотно сообщает:

- Бровкин.

- Не Иван?

- Нет, Иван - мой братан. Он тоже там, на мосту.

Расспросить дальше не успел. Вертолет ткнулся на площадку, и Вадим Бровкин заторопился к сыну.

Так началось мое знакомство со Всесоюзной ударной комсомольской стройкой - железной дорогой Тюмень - Сургут - Нижневартовск. О масштабности ее и особенностях я попросил рассказать начальника штаба стройки Валерия Фадеева. Он мостовик бывалый и сделает это гораздо лучше меня.

В. ФАДЕЕВ. Дорога будет своеобразными воротами на север Сибири. Одновременно строятся аэропорты и речные вокзалы. Они уже действуют в Сургуте, Нижневартовске - столице Самотлора. Из этих аэропортов уже сегодня пассажиров доставляют прямым сообщением в Москву и Минеральные Воды, Киев и Ленинград.

По сложности работ стройна не знает себе равных. Трасса идет через глухую тайгу, через сплошные болота, пересекает сотни речек и лагун. Каждый километр берется с боем. Прежде чем делать насыпь, строители вынуждены вести глубокую выторфовку - вынимать торф на глубину б метров, а затем заполнять траншею твердым грунтом и сооружать песчаную призму. Дорогу сооружают представители пяти союзных республик и более тридцати областей. У нас трудятся ребята 37 национальностей. В основном русские, затем украинцы, белорусы, татары, есть молдаване, мордвины, чуваши...

«Буквально захлебываюсь в потоке новых впечатлений. Возможно, я слишком непосредственно все воспринимаю... Моя новая жизнь на станции Картымской началась беседой с прорабом. Я его понимаю: много, видимо, упорхнуло отсюда «романтиков», потому-то он и сверлит меня своими светлыми глазами: чего, мол, ты стоишь.