Кто-то завозился в кустах у верандочки, наверное, ветер. Слава поднял голову. Ночь уже пошла на убыль. Вдали, над огоньками элеватора, бледнела, истекая светом, половина луны. Спать надо...
На полу лежали солнечные ромбы, и ветка сирени водила по ним, как метлой, своей пушистой тенью. В общежитии было тихо и пусто - все ушли в воскресный турпоход. А Слава с Виктором с утра сидели над учебниками. Ничего не поделаешь. Последний день перед экзаменом - один день и сорок страниц.
- Успеем?
- А чего же? - ответил Виктор. - Страниц пятнадцать до обеда, страниц пятнадцать после обеда. Ну, и остальные как-нибудь... Вот хочешь, проверим по часам? Двадцать минут страница. Начали?
- Начали!
... Зина почти вбежала в комнату, запыхавшаяся, растерянная.
- Вить!
- Что такое?
- Да что... С порта звонили, вот что! Баржа для нас пришла с лесом, вот что!
- Как пришла?! -крикнул Виктор. - Сказали ж, завтра!
- Я-то при чем? - Зина чуть не плакала. - Ты кричишь, он кричит. Где, говорит, люди? А диспетчер вчера сам сказал: в понедельник...
- А, черт! - сказал Виктор и зло трахнул кулаком по столу. Ручка-самописка, лежавшая на углу, упала со стола и острием воткнулась в пол, как нож. Слава поднял ее и распрямил о линейку погнувшееся перо.
Виктор покраснел и, не глядя на Славу, проговорил:
- Это мы ясли строили для завода, комсомольская организация наша. К нам баржа должна была прийти с лесом, еще там кое с чем. Говорили, понимаешь, завтра придет...
- У них стоянка до восьми, - вставила Зина. - Человек десять надо.
- Кто есть в общежитии? - уже спокойно спросил Виктор.
- Костя один.
- А Зайцев? Я его видел- был тут.
- Он сегодня кричит, - ответила Зина.
Слава недоуменно уставился на нее. Зина торопливо объяснила:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.