Волки рвались вперед, чуя близкую волю. Она ждала их за поворотом мягкой грунтовой дороги, за тонкой высокой сеткой среди старых и мощных берез и елей. Там много пространства, запахов, звуков. Там почти такая же жизнь, как у всех их сородичей. Почти, потому что за сеткой вольера хоть и воля, но небезграничная: в какую бы сторону ни понесло этих волков, уткнутся-таки мордой в проволочную ограду, да и срок положен их рысканью и играм на лесном участке, и призовут их обратно, окликая по именам, которые они имеют не в пример диким своим собратьям.

...Вот наконец сдерживающая сила руки больше не чувствуется, привязь снята – и серые красавцы Бим и Бом ринулись за деревья. Честно говоря, было немного грустно смотреть на их радость свободной жизни, длящуюся каких-то несколько часов в день, но принадлежащую им по праву дикого зверя. Хотя у этих избранников неволи особое существование. Они окружены любовью и заботой, их кормят, за ними ухаживают, а за это они должны... сниматься в кино. Бим и Бом – обитатели зообазы Центрнаучфильма, что находится во Владимирской области под Петушками. В свои пять лет эти волки уже изрядно потрудились, показав нам на экранах немало увлекательного и познавательного из жизни своих сородичей. Их могли видеть в фильме «Денис Давыдов», увидят скоро в эстонской киноленте «Оборотень Том». Родились Бим и Бом в зоопарке, и как знать, может быть, их дни так бы и тянулись за решеткой киевского зверинца, не попади они на кинозообазу. Конечно, трудно судить за зверя, какая неволя для него лучше, но с какой радостью и облегчением я, небольшая любительница заведений со зверями в клетках, услышала вот какие слова:

«У нас на зообазе животные живут в условиях, максимально приближенных к естественным. Территория здесь обширная – 27,5 гектара. Есть у нас и хвойные, и хвойно-лиственные участки, и чистый березняк. В нашем хозяйстве два небольших пруда, луг и заболоченные, поросшие разной растительностью торфяные карьеры. Природные корма всегда под рукой. Весной из всех зверей, содержащихся в неволе, наши, пожалуй, самыми первыми получают свежий корм. Выгуливаем наших подопечных в лесу на больших огороженных участках – вольерах, так что места, где размяться и почувствовать себя в своей стихии, им хватает. И что еще не менее важно – дрессировка зверей у нас не сопряжена с подавлением или извращением их природных инстинктов».

Это слова главного дрессировщика зообазы Анатолия Макаровича Жадана.

С Анатолием Макаровичем обитателям кинозообазы, прямо скажем, повезло. Это многоопытный, хорошо знающий и крепко любящий всякую живность человек. С самой юности работа его связана со зверьем. Он занимался отловом диких животных и в Средней Азии и на Дальнем Востоке. Там постигал секреты самого, пожалуй, трудного и ответственного момента в работе со зверями – перевода их из состояния воли в состояние неволи. Это очень тонкий и сложный процесс, требующий терпения, наблюдательности и, конечно, любви. Отловив и забрав зверя, человек берет на себя ответственность за его жизнь, за его здоровье и потомство. Теперь зверь должен получать от человека то, что брал сам у природы. А как он брал? Что? Когда?

...Было это в Киргизии. Впервые там начали отлов архаров, парнокопытных из рода баранов. Но брать удавалось только детенышей. Ухаживали за ними очень заботливо: молоком кормили четыре раза в день. Тем не менее все погибали. Всеми силами отбивался Анатолий Макарович от заявок на архаров, которые продолжали поступать в зооцентр, где он тогда работал.

– Зачем зря мучить животных? – говорил он. – Не знаем мы пока, как их сохранить в неволе.

Но вот отправился Анатолий Макарович в самую опытную бригаду звероловов. Вечером в юрте у старика киргиза пили чай. А рядом копошился внучек хозяина, малыш то и дело подбегал, или, вернее, подползал, к деду и отхлебывал из его пиалы. Каждый раз один глоток, и все.

– Совсем как архаренок, – улыбнулся старый киргиз.

Жадан насторожился:

– Почему?

– А так же и архарята к матке бегают раз по двадцать в день. Отсосут немного – и в сторону. Могу показать, сам увидишь.

На следующий день Анатолий Макарович, в бинокль наблюдая за семьей архаров, высчитал, что архарята сосали мать каждые 38 минут. А в зооцентре отловленных малышей кормили через 5 – 6 часов. Вот они и гибли, не в силах переварить то, что, наголодавшись за столько часов, отсасывали из бутылки. Недаром говорят, что потомственный охотник знает порой больше профессоров-биологов.

Чтобы звери могли показать свою жизнь на экране, им должен «помочь» человек. Эта помощь сопряжена с долгим, кропотливым трудом дрессировщика. Начинается работа со сценария. Нужно тщательно выверить каждый эпизод, в котором участвуют звери, чтобы он полностью соответствовал их природе и мог быть изображен животными в непростых условиях съемочной площадки, при свете прожекторов, стечении народа, неизбежном шуме. Конечно, автор, берущийся писать о животном мире для кино, чаще всего хорошо себе представляет, как и что делают его четвероногие и пернатые герои в жизни. Но случаются и курьезы. Однажды в принятом сценарии встретился Жадану эпизод, где дикобраз должен был ползти вверх по стволу дерева. Этого вроде бы требовали разворачивающиеся события фильма. Но только быть такого не могло, потому что дикобраз и на метр залезть не в силах. Пришлось сценаристу по указанию Жадана срочно этот эпизод переделывать.

Главной особенностью работы дрессировщика в кино является, пожалуй, то, что животные должны сохранить свое естество дикого зверя и при этом привыкнуть к человеку и слушаться его. Если, например, в цирке медведя учат ездить на велосипеде, то в фильмах о животных дрессировщику надо добиться, чтобы зверь вел себя, как на воле, где он никакого велосипеда в глаза не видел, чтобы он проявлял только свои природные инстинкты. Причем проявлять он их должен в заранее задуманных и подстроенных ситуациях эффектно и выразительно, чтобы показать повадки и умения своих сородичей на самом высоком уровне. Уж если прыгать, то прыгать! Уж если драть добычу, так чтобы зритель почувствовал: да, это хищник! Иногда зверей одного и того же вида различают по амплуа. Уже знакомый нам Бим, например, широко и красиво прыгает, поэтому все прыжки исполняет в фильмах он. Однако Бим боязливее Бома, и там, где нужно по сценарию проявлять агрессивность, снимают Бома. Нередко они дублируют друг друга в различных по характеру эпизодах одного и того же фильма.

Среди обитателей зообазы есть уже опытные исполнители, о которых дрессировщики говорят: «Хорошо знает кинематограф». В 60 фильмах снялась енотовидная собака Сильва. На зообазе ее даже прозвали «народная артистка». Последняя, самая большая и ответственная роль у нее была в фильме «Игра без игры», который уже не раз шел по телевидению. Там она первоклассно «разыграла» охоту на утку-крякву и разорение ее гнезда. Под стрекот кинокамеры, в присутствии немалого числа народа она ловко и деловито проделывала то, что в природе человек смог бы подсмотреть лишь случайно и только затаившись где-нибудь в укрытии. Конечно, в ее успехе виноват не столько ее «актерский талант», сколько умело построенная съемка и огромная подготовительная работа дрессировщика.

Единственное средство, которым можно заставить животное во время съемок делать то, что от него требуется человеку, – это лакомства и ласка. Заупрямившегося, уставшего или наевшегося зверя силой никогда не принудить работать перед камерой. Удар бича может, к примеру, заставить рысь прыгнуть на арене с тумбы на тумбу. Но замечали ли вы, с каким злобным отвращением, а чаще равнодушием и ленью зверь это делает? Поэтому бич не поможет, если надо, чтобы рысь прыгнула на сук, да так, чтобы зритель видел: ее туда не гонят, она сама хочет туда прыгнуть.

Долго готовил дрессировщик Жадан эпизод с прыжком рыси для фильма «Звероловы». Сначала приманкой приучали ее к дереву, облюбованному для съемки. Потом отрабатывали прыжок, чтобы он был очень длинным и эффектным. Когда рысь боялась, ее манили палкой с куском сырого мяса на конце. Начинали с небольшого расстояния, терпеливо и настойчиво добивались того, чтобы рысь могла и хотела прыгнуть за приманкой издалека. Когда нужная длина прыжка была достигнута и рысь свыклась с присутствием людей и кинокамеры, начали съемку.

Иногда дрессировщику на помощь приходят совершенно неожиданные вещи. В работе над фильмом «Сибириада» такой вещью оказалось зеркало. Оно помогло дрессировщице Лидии Алексеевне Горбачевой заставить своего воспитанника – косулю Антона неподвижно простоять на съемочной площадке несколько минут. И это пугливого, непоседливого малыша! Да, оказалось, что Антона совершенно очаровывает собственное отражение в зеркале, и он может простоять, глядя в него, довольно долго. Заметила это Лидия Алексеевна совершенно случайно. Съемки шли в павильоне на втором этаже, и ей приходилось на руках таскать туда это беспокойное существо. Но когда они проходили мимо зеркала на лестничной клетке, Антон неожиданно успокаивался и затихал, устремив взгляд в зеркальную гладь.

Спрашиваю Анатолия Макаровича, какие животные чаще всего получают в кино ведущие роли и с кем он сам любит работать.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.