- Но почему?

- Да потому, што то белогвардейцы, и потому, что там все ахвицеры и богатые.

- Позвольте, - когда Лескин не успел еще сесть, кричит Крикунов, обращаясь к председателю, и став в ораторскую позу, левой рукой взялся за галстук.

- Так как, - начал он, обращаясь ко всем, - вы признали, в общем и целом тог факт, который признает каждый член нашего союза, разбирающийся в политическом социализме и в вопросах международного положения Советских республик, единственной опорой пролетарских масс, - я думаю и полагаю, что -то, что я сказал, это каждый член нашей союзной организации знает, и каждый подтвердит сказанное и примет мои формулы. - И пошел дальше, и все в таком роде. Слова вылетали, спутывались в клубки, и без смысла, без надобности падали на головы несчастных слушателей.

А Гришка за все время стоячки уже привык. Сначала, когда Крикунов начал говорить, он внимательно слушал, но потом, когда увидел, что все равно слушай - не слушай - ничего не поймешь, - стал думать о чем попало, следил за правой рукой, которой Крикунов все время размахивал, за его отрубленными волосами, которыми Крикунов в некоторых местах встряхивал.

- Ну, так вот, товарищ, - обратился, наконец, Крикунов, к Гришке, - почему вы, будучи знакомы с этим фактом, со всеми сторонами этого вопроса, не вступали в нашу организацию, ну скажем, в 1917 или 1918 году?

- Раньше... раньше невозможно было. Раньше я не знал, не мог. Я работаю... некогда было, - оправдывался Гришка, - и вот сичас тоже некогда. Завтра рано нужно вставать. И ни знал, што это за Кысыме, и где она есть.

- Да как же не знал? Такой организации, и вдруг не знал! - удивлялся Крикунов.

Из себя вышел Гришка:

- Да што ты ко мне, как бзык к корове пристал? Не так ему, да не эдак...

- Товарищи. Да что это такое? - Вдруг выскочил Лезвецов. - Мы для чего собрались, слова молоть што ли? Иль на каторгу кого судим? Нашелся один трепач и наливает, и переливает из пустого в порожнее. - Не видно штоль парня? - Птицу видно по полету. Что еще нужно. Отец - рабочий, мать - прачка. Если парень не развит, это не помеха; на то и комсомол, чтобы развивать.

Крикунов, приняв прежнюю излюбленную позу, только с большей мечтательностью в глазах пустился в опровержения и доказательства, и снова завел речь.

В комнате во время речи Крикунова воцарилась тишина, только сзади неслось подозрительное посвистывание.

А Гришка из положения стоячего перешел в полустоячее, облокотившись на стол. На него нашел не то столбняк, не то дремота. Сначала Крикунов навел на него тоску по логову, потом все его как бы убаюкивало.

- Наконец - товарищи, сейчас приступим к... Киркин, вы, пожалуйста, выйдите, - объявил председатель Гришке, когда тот, чтобы найти какое-нибудь занятие и не заснуть, уже десятый раз перерывал по порядку у себя все в карманах.

- Куды выходить? - спросил он на предложение председателя. - За дверь? Почему?

- Правила такие, товарищ, - и председатель развел руками, как бы прося не то извинения, не то показывая, чтобы он поскорее вылетел.

- Эх, долго ли так мучиться? - подумал Гришка. - Почему скрытно принимают?

А Семка, когда Крикунов говорил последнюю «умную речь», видел уже двадцать снов и очнулся только тогда, когда услышал голос председателя. Увидев, что Гришка скрывается за дверью, подумал, что он уходит домой, и выскочил вслед за ним.

- Идем! - Мрачно проговорил Гришка.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.