Все стали взрослыми

Мама перестала всхлипывать, сняла с полки кастрюлю, стала варить макароны. Вите совсем не хотелось есть, но он съел целую тарелку макарон с сыром. Папа держал в руке вилку и не ел.

Скоро от Димы пришло письмо. Он писал, что у него уже есть друг, Олег Шалашников из Ленинграда. У этого Олега чувство юмора развито даже лучше, чем у самого Димы.

– Нахал наш Димка, – сказала мама.

Еще Дима писал, чтобы Витя взял себе его джинсовую куртку, все равно она скоро станет Диме мала, все говорят, что за два года в армии плечи становятся – во.

– Все-таки еще совсем мальчишка, – сказал отец.

В конце письма совершенно между прочим было сказано: «Если позвонит приятный голос, то это Оля».

Мама и папа промолчали. Витя тоже ничего не стал говорить, хотя он немного знал Олю. В прошлом году она была десятиклассницей, а теперь училась в медицинском институте. В школе она была заметной и уверенной. Вите не очень нравятся такие девчонки – заметные и уверенные. Идет по длинному школьному коридору и знает, что все на нее смотрят, все любуются ее длинными ногами, ее прозрачными голубыми глазами. Подумаешь, Оля! Нет, Вите нравятся не такие девчонки...

После каникул Нина села в классе позади Вити. Раньше она сидела в другом конце, а теперь села близко. Может быть, это что-то значит, а может быть, и нет. Вите больше не надо вытягивать шею и глазеть на нее через весь класс. Обернулся, и вот она, Нина Волошина. Откидывает темные волосы со лба, а ресницы у нее длинные, достают до бровей. Как у Грина – королева ресниц.

– Нина, знаешь, я тетрадку дома забыл.

– Эх ты, – качает головой Нина и вырывает из своей тетрадки листок.

– Нина, какое сегодня число?

– Двадцатое ноября.

– Виктор! Не вертись, не разговаривай!

– Хорошо, Эмма Александровна, не буду. На физике Нина спросила:

– Витя, у тебя нет лишней ручки?

У него спросила. А могла у кого угодно спросить. У Тамары, например. Сидят-то рядом. Правда, всем известно, что Тамара жадная и просить у нее неприятно. Ну, могла v Сережи спросить, у Кима – мало ли людей. А она спросила у него. Ему сразу стало весело. У него не было лишней ручки, он отдал свою, которой писал. И она взяла, посмотрела на него, улыбнулась. Может быть, все это что-то значит, а может быть, ничего не значит.

На перемене Нина стоит с девчонками у окна, они о чем-то разговаривают. Все девчонки стали какими-то взрослыми, красивыми. В восьмом были так себе, а теперь, в девятом, совсем другие. Вите не слышно, о чем они говорят. Он встал у соседнего окна и смотрит на улицу, как будто видит там что-то интересное. Он и лицо сделал такое поглощенное. А там, за окном, решительно ничего не происходит. Идет человек с собакой, собака как собака, фокстерьер. Старуха везет сумку на колесиках. Витя на все это пристально смотрит. Вдруг девчонки засмеялись. Может быть, над ним? У него сразу портится настроение. Нина смеется громче всех. Почему обязательно над ним? Нина вообще любит посмеяться. Эмма Александровна однажды сказала:

– Ты, Волошина, как засмеешься, звонка в школе не надо.

Нет, конечно, они не над ним смеялись. Просто есть у человека чувство юмора, вот человек и смеется.

Скоро вечер. Витя сидит в своей комнате и решает пример по алгебре. Он честно старается думать об алгебре и только об алгебре. А думает все равно о другом. Где сейчас Нина?