– Понимаете, нас всего-то семь человек. Двое, как и я, возмущены до предела, а двое теперь из свиты Оксаны. Вчера у нас было очередное столкновение, Татьяна Петровна потом расплакалась... А я понял, что больше терпеть этого не могу. Не могу и не буду. Давайте, чтобы вам было понятнее, я нарисую, как у нас там все разделились.

На листе бумаги точными, конструкторскими штрихами Виктор набрасывает схему: здесь его место, здесь рабочее место Татьяны Петровны, тут теперь восседает Оксана, а тут она посадила своих с расчетом, чтобы наблюдали за остальными...

Смотрю, слушаю. Но тут же невольно пододвигаю ближе письмо, что пришло вчера, и пробегаю глазами подчеркнутые места.

«Я работаю на небольшом предприятии. Так, в нашем цехе всего 25 человек. Друг друга мы знаем очень хорошо. И все всегда считали, что цех наш – самый лучший. И не только потому, что мы постоянно завоевывали первые места в соревновании, получали премии. Дело в том, что мы были как одна семья. Часто слышали от других работников: «А как же, это же в вашем цехе!» Понимаете, о нашем коллективе всегда говорили с уважением и достоинством. И для нас работа это было все – наш дом, наша жизнь. Мы помогали друг другу, у нас были общие радости...»

«Душой нашего коллектива была Вера. Она работала у нас со школьной скамьи... Я не могу спокойно писать о ней – во мне все кипит от обиды... Вера была сначала ученицей, потом электромонтером, электромехаником, сменным инженером, старшим инженером. Да, она окончила заочно только техникум, но все в нашем цехе вам скажут, что лучше всех работу знает она. Ее ночью разбуди – и будят! – она скажет, где повреждение, как его устранить. Работа, цех у нее все время в голове. Она просто талант в нашей работе. Недавно к нам пришла новенькая, молоденькая девушка, она прямо сказала: «Как здорово, что есть такие хорошие люди, как Вера!» Вера действительно обязательно поможет, кто бы ни обратился за помощью. Она ненавидит принцип «ты – мне, я – тебе». Все ее уважали и любили...»

«Но в этом году начальник цеха ушел на пенсию. Мы были убеждены, что его место должна занять Вера. А назначили молодого, неопытного, ни в чем не разбирающегося инженера. Жить и работать стало невыносимо. Новый начальник цеха с нами разговаривает только официально. Сразу уволились три сменных инженера, самых опытных. Собирается уходить и Вера, уже подала заявление. Коллектив развалился, появились сплетни, ругань. А новый начальник очень любит, когда ему передают всякие сплетни. Оценка качества в цехе съехала до 2...»

«Вы можете сказать: помогите новому начальнику цеха. Но как помогать человеку, который попросту не на своем месте? Которого абсолютно не за что уважать? Ведь он очень часто обижает людей. Наказывает, не разобравшись, потому что нет у него ни знаний, ни опыта... Мне очень больно за свой цех, за всех нас, ведь я вижу, как распалась наша дружная семья, где горе и радость, все было общим».

Такое вот письмо. А подписи нет. Тамара П. – и только. И на конверте тоже ничего. Единственное, что удалось установить по штемпелю, – письмо из Саранска. Перечитал еще раз – может, есть название предприятия? Нет. Мелькнула мысль: а не выдумано ли все? Но по деталям, по общему тону письма чувствуется, что история подлинная, пишет человек действительно взволнованный, искренне возмущенный. Но только позаботившийся о том, чтобы отыскать его не было никакой возможности. Не пожелавший, чтобы журнал попытался как-то помочь людям в создавшемся положении, вмешался...

– Теперь вы понимаете, что нельзя не вмешаться?!

Виктор смотрит на меня непримиримо в упор. Он, кажется, заметил, что я отвлекся от его рассказа, и всерьез обиделся.

– Только учтите, я этого так не оставлю. Я понимаю, у вас свои планы... Тогда я пойду в другую редакцию. Я все равно найду людей, которые помогут восстановить у нас справедливость.

Спешу успокоить его: постараемся помочь, сделаем все, что в наших силах. Одна только просьба: может, он напишет письмо на имя редакции, изложит в нем все, что сейчас рассказал. Такое письмо становится официальным документом, будет проще работать на заводе, разбираться в конфликте. Да и ему будет спокойнее: ведь отреагировать на письмо – наша прямая обязанность.

– Да пожалуйста, сколько угодно. Я бы прямо сейчас вам его написал, да только мне уже бежать надо – опаздываю. Знаете, я завтра его сам вам привезу, а то по почте это несколько дней займет. Вы когда работу начинаете?..

То же крепкое рукопожатие.

– Значит, до завтра.

Он ушел, и тут только я вспомнил, что как-то не успел спросить его, на каком именно заводе он работает. Подумал сразу: ничего страшного. На Тамару П. из Саранска он не похож, видимо, в горячке вылетело из головы, завтра из письма узнаю.

На следующее утро письмо лежало у меня на столе. Самого Виктора не было...

«Хочу, чтобы Вы меня правильно поняли. Мне тяжело писать это, но другого выхода у меня нет... Одним словом, не надо вмешиваться Вам в это дело. Считайте, что я у Вас не был, ничего Вам не говорил...»

«Поверьте, мне нелегко далось это решение. Я не спал всю ночь. Просто у меня сейчас нет возможности бороться. Мне осталось немного учиться в институте, я уже приступил к дипломному проекту, а кто знает, чем закончится все, если Вы вмешаетесь? Дело не такое простое, а мне сейчас нужно спокойствие и свежая голова, чтобы нормально окончить институт. Знали бы Вы, сколько сил он мне стоил!»

«Видимо, я несильный человек. Обидно, конечно, сознавать это, но... Знаете, может, все и утрясется само собой, успокоится».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.