Завтра лечу в командировку. Маршрут привычный, постоянный, знакомый, что называется, до последней вешки: Тюмень, Мегион, Сургут, Уренгой, Салехард....

А сегодня утром зашел ко мне Леонид Кульпин: улетаю-то в родные наши места. Знакомы мы с Леней уже больше десяти лет. Познакомились, когда начинали изыскания в Уренгое. Это сейчас Новый Уренгой у всей Европы, как говорится, на устах. А тогда все только начиналось, открывали Уренгой геологи «Главтюменьгеологии». Сколько сил отдавали и отдают! И силы надо было иметь.

Инженер Леня Кульпин многих удивлял в Уренгое тем, что, как выдавалась свободная минута, спешил в спортзал поиграть в большой теннис. Представляете, большой теннис, не настольный, в зале на Крайнем Севере! А сейчас я думаю, чему же мы удивлялись. Человек всегда и всюду стремится жить полнокровно. Леня с его разносторонностью успевал все: работал мужественно, много лет отдал науке, защитил кандидатскую диссертацию, а отпуск проводил за рулем мотоцикла – на своей красной «Яве» исколесил с семьей Черноморское побережье, Украину, Прибалтику. Чего ж удивляться теннису?

Вспомнили мы с ним и трагическую ситуацию, в которой он повел себя геройски. В марте прошлого года я разминулся с ним в Уренгое, и об этой истории мне рассказали в газодинамической лаборатории, которой он руководит. Рассказал главный геолог производственного геологического объединения «Уренгойнефтегазгеология» Анатолий Брехунцов. Микроавтобус, в котором Кульпин и восемь его сотрудников возвращались в Уренгой, на полной скорости провалился в полынью. Машина мгновенно опустилась в глубину реки.

Мгновенно. Мгновения между жизнью и смертью десятка людей! У Лени, который сидел рядом с шофером, секунды не было на раздумье. Рванулся через сиденье в салон. Неимоверным усилием выбил дверь. Одного за другим стал выталкивать людей в ледяную воду. Пока всех не вытолкнул из машины, о себе не вспомнил, о том, что самому тоже спастись надо. Его уже спасли, вытащили из-подо льда те, кого он только что спас сам. Так мне рассказали, так написали в газете. Но два человека погибли. Леня вспоминает подробности, темнеет его лицо:

– Когда в салоне никого не осталось и в легких, наверное, был у меня последний глоток воздуха, сам рванулся наверх. И ударился головой в лед. В такие моменты мозг работает со сверхскоростью. Был у меня случай в юности. Сплавлял плоты по реке и оказался под водой. И тогда точно так же, пытаясь выплыть, ударился головой в бревно. Рукой сумел отодвинуть бревно и выскочить между бревнами. А сейчас выскочить уже не было сил. Сумел лишь один раз толкнуть рукой в лед. За руку меня и вытащили. А двое погибших ребят физически были слабее меня. Видно, тоже ударились головой в лед и пробить его не сумели, рукой – не догадались...

Леня ушел от меня в горестном настроении. Все, что мог, сделал, но двух ребят потерял... Лечу к сильным, мужественным людям. Многих знаю, со многими работал на буровых. Думаю о том, какая же сила, физическая закалка им нужны, чтобы делать свое нелегкое дело.

...До Ижевска оставалось километров тридцать, и я уже предвкушал теплый душ в гостинице после утомительной дороги, когда мой спутник Михаил Митрофанович Погребняк, генеральный директор производственного геологического объединения «Удмуртгеология», неожиданно предложил: «А не заночевать ли нам на нашей базе отдыха?..»

Машина свернула на шоссе в сторону Воткинска, и через десять минут мы въехали на базу отдыха геологов – в сосновом бору на берегу рукотворного Чайковского водохранилища.

В столовой я обратил внимание, что многие пришли на ужин в тренировочных костюмах.

«С чего бы это?» – подумал, но значения этому обстоятельству не придал.

Все понял утром, когда по местной радиотрансляции услышал, что представителей команд просят собраться в судейской комнате.

«У вас что, соревнования?» – спрашиваю Погребняка. И по лукавой усмешке генерального понял, что не случайно он предложил на базу заехать.

Объединение «Удмуртгеология» по нашим меркам не назовешь крупным предприятием. Четыре нефтеразведочные экспедиции, геофизическая экспедиция, ремонтно-механическая база, отдел рабочего снабжения – вот, собственно, и все. Какие уж тут соревнования? Людей и так не хватает. Кто ж их отпустит на два-три дня с работы? Оказалось, что и впрямь это невозможно – у геологов трудовая дисциплина превыше всего. Потому и устроили старты в выходные дни. И все команды прибыли в полных составах. За два десятка лет общественной работы в федерациях футбола СССР и РСФСР на каких только крупных массовых турнирах я не побывал – от «Кожаного мяча» до чемпионата Европы. Но на соревнования геологов попал тогда впервые. На старт вышли 150 участников, не так уж мало для любого предприятия. И не для того они проводились, чтобы поставить галочку и послать отчет в министерство. Это были настоящие массовые старты, причем, так сказать, с производственным уклоном. Геологи соревновались в разжигании костра, сворачивании спальных мешков, спортивном ориентировании, волейболе, плавании, беге на 100 метров. И вместе с рабочими, мастерами, инженерами в них участвовали лауреат Государственной премии СССР, главный геолог объединения П.Бондарчук, заместитель генерального директора В.Кравцев, начальник ОРСа Г.Антонович.

Как водится, были победители в личном зачете. Были победители в командном зачете. Были грамоты и призы. Словом, все, что полагается в таких случаях. А в памяти у всех осталась атмосфера приподнятого настроения, не лозунговой, а реальной пропаганды физкультуры, ее необходимости для каждого, невзирая на возраст.

– Как самочувствие? – спросил я тогда Бондарчука – Непросто вам, видимо, тягаться с молодежью?

– Возраст ни при чем, – пожал плечами Павел Константинович. – В свои сорок восемь я еще прилично, как видели, играю в волейбол. Когда беру в руки мяч, мысли не о возрасте – о победе. Есть еще порох...

Труд геолога специфичен. Его не измеришь привычными мерками. Не оценишь только тем, что сделано непосредственно во время работы. Два-три десятка километров за день в маршруте. Бессонные сутки на буровой во время спуска в скважину эксплуатационной колонны. День, с утра до вечера, в вертолете, самолете, на санях, прицепленных к трактору. Не каждому по плечу такие нагрузки. Многие не выдерживают. Уходят. Остаются те, кто силен духом и закален физически, кто осознанно готов к дисциплинированному, самоотверженному труду.

Я не любитель громких фраз и прописных истин. Но все же повторю еще раз: остаются те, кто физически закален. И под такой закалкой я понимаю физические и духовные качества, исподволь приобретенные в занятиях физкультурой и спортом. Когда начинать занятия, сколько времени уделять им? Разве ответишь однозначно? Ясно только: чем раньше, тем лучше.

Так уж устроены мы, что общественная наша работа есть продолжение повседневной. Сколько раз ловил себя на мысли при встречах с юными футболистами, организуя для них турниры и секции, ловил себя на мысли: ведь кто-то из них придет в геологию, ведь, значит, помогаю будущим геологам, буровикам вырасти здоровыми, сильными, смелыми. Удивляет такой ход мысли? Меня – нет.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.