– Наверное, – соглашается Люба. – В письме бабка пишет: «Учись хорошо, не будь похожа на мать». Как будто я сама не знаю, на кого мне быть похожей.
В спальне повисает долгая тишина. Видно, Любино горе трогает всех, бередит раны, которые есть у каждой из этих девочек.
Но вот опять зазвучала скороговорка Лены Капустиной;
– Маринка, а ты свою мать совсем не помнишь?
– Нет. Знаю только, что шла домой пьяная, грохнулась в сугроб и все, а утром ее нашли и увезли куда-то... Я тогда совсем маленькая была. Помню, пришла к нам милиция, сидели, бумажки разные писали, потом меня хотели увезти в дошкольный детдом, а одеть не во что: мамка напоследок все отнесла в какой-то магазин, где барахло принимают...
– И в чем же ты поехала? – засмеялась Лена. – Нагишкой?
– Дура, тебе все смешки, – обиделась Марина. – Соседи принесли телогрейку. Рукава длинные, до пола, но теплая. Дядя милиционер меня на руки и в машину. Вот и все.
– Вот и все... – передразнила ее нараспев неунывающая Лена, – подожди, вдруг твой папаша заявится и припрет целую сумку апельсинов, как Катькин. Ведь тоже не было никого, и вдруг отец нашелся.
– Нет, мой не появится, – с уверенностью сказала Марина. – Я мамку спрашивала, кто мой отец. Дядя Ваня, или дядя Петя, или шофер, – забыла, как его звали, или этот, что со стройки к нам ходил, рыжий?
– Ну и что?
– А ничего. Мать улыбнулась и сказала: «Дурочка, твой папаша интеллигентный, не чета этим обормотам. Он командировочный, красивый, молодой и инженер вдобавок. Ты инженерская дочка. Гордись».
Рассказ Маринки неожиданно развеселил юную неунывающую компанию. Оживленно заговорили все разом.
– Ой, девочки! – затараторила опять Лена. – Подумать только: явится к нашей Мариночке дядя, этакий важный и в шляпе, может, даже на своей машине подкатит. Правда, здорово?
– Смеетесь? – буркнула Маринка.
– Да шутим. Что ты, шуток не понимаешь?
– Шутки понимаю, только не надо, девочки. Я бы этого инженера, попадись он мне под руку...
– Да за что ты его так?
– За то, чтоб не разводил дочек по разным городам. А вообще, ну их к черту, – зло сказала Лена. – Вон у Галки Самохиной папаша настоящий, а толку от него? Директор сказал: если еще раз явится в детский дом пьяный, сдаст его в милицию...
Смотрю на часы. Пора объявлять отбой, да и время оборвать дискуссию о непутевых родителях. Сделать бы это раньше, но что я, воспитатель, могу противопоставить горькой правде, от которой не уйдешь? И чем старше становятся мои девочки, тем больше тревожит их эта правда.
– Кончайте, девчонки, укладывайтесь спать, – звучит голосок Лены. – Что болтать про них, про этих... Двойка им по поведению, нашим мамашам, а твоему, Маринка, инженеру кол с минусом. Согласна или обиделась?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
«Увлеченность движет миром», – считает молодой рабочий Сергей Дюжев
Детский дом – теплый дом