– Тимур Аркадьевич, случилось так, что книги вашего отца, Аркадия Петровича Гайдара, я и ной сын недавно читали одновременно. Я перечитывал, готовясь к разговору с вами, сын впервые. Но оба, как говорится, на одном дыхании. И удивительная вещь – ведь знаешь сюжет, бесконечно знакомы характеры всех гайдаровских героев, а увлекает, волнует так, словно открываешь прекрасную прозу заново. Задумался: отчего это? И понял – помимо остросюжетности, творчество Гайдара прекрасно своей мыслью, искренностью, сопричастностью эпохе. И вместе

рамками этой эпохи, а определяет основные нравственные ценности человека нынешнего.

– По-моему, так и должно быть. Настоящая литература всегда переживет конкретный исторический период, о котором она повествует. Ее ценность носит вневременной характер, потому что воздействует на читателя силой духа, доброты, истины. Я люблю писателя Аркадия Гайдара именно за это, помню едва ли не наизусть все его книгине только в силу нашей человеческой близости и родства, а и за его отношение к миру, высокое уважение, которое он, как литератор, испытывал даже к самым юным своим героям, за правдивость. И хотя, повторяю, я знаю все вещи Аркадия Гайдара, у меня нет ощущения, что я открыл его для себя полностью. Впрочем, это явление распространенное, порой читаешь хорошо знакомого автора и замечаешь, что он одаривает тебя каким-то новым пониманием проблемы, новой мыслью, новым мироощущением. Ну, а как принял Гайдара ваш сын?

– Сразу сел рисовать штаб Тимура, «бой» его команды с шайкой Квакина, сюжеты из «Чука и Гека». Это бывает только после очень сильного впечатления от прочитанного. Но думаю, что настоящее открытие Гайдара у него еще впереди. И еще такая характерная деталь. Увидев ваше имя на обложке одной из книг, сын спросил, тот ли это Тимур, про которого писал Аркадий Гайдар. Я пытался объяснить, что вы тоже писатель, как и ваш отец, но образ Тимура собирательный, что Гайдар просто очень хотел чтобы такой мальчик был... Ничего не вышло. Сын категорично заявил: раз Гайдар писал про Тимура, значит знал его лично и про его команду тоже все знал. Понял, что разубеждать бесполезно, потому что книга заставила его поверить в реально существовавшего Тимура. Значит, она по- прежнему обладает огромным нравственным потенциалом.

– Знакомая ситуация. - Для многих читателей, особенно юных, я до сих пор остаюсь Тимуром, о котором написана повесть. Но если они еще готовы поверить, что я слегка повзрослел с тех пор, то уж никак не соглашаются, что повесть не про меня. Я получаю множество писем, в которых от меня требуют разобраться в каком-то конфликте, возникшем между ребятами, именно с позиции того самого Тимура, то есть сильного, смелого, решительного человека.

– И что же?

– Разбираюсь, отвечаю. Иначе нельзя. Вопросы порой бывают очень серьезные. К примеру, весь класс вдруг ополчился на своего товарища за то, что он недостаточно активно участвует в сборе металлолома. А мальчик занимается музыкой, скрипкой, и родители заставляют его беречь пальцы. Этого мальчика пытается защитить от класса одна девочка, И вот она пишет мне, рассчитывая найти поддержку Тимура. Как видите, случай непростой, вникать надо основательно. А подобных писем немало.

– Любой писатель вправе гордиться такой прекрасной закнижной жизнью своих героев. Помогая ребятам в решении очень важных для них нравственных проблем, вы невольно продолжаете воспитательную работу Аркадия Гайдара. Ведь именно в воспитании подрастающего поколения честным, готовым на подвиг во имя Родины видел свою главную задачу писатель. Достаточно вспомнить сказанное им на Первом совещании по детской литературе в 1936 году: «Пусть потом когда-нибудь люди подумают, что вот хоти такие люди, которые из хитрости назывались детскими писателями. На самом деле они готовили краснозвездную крепкую гвардию..» Это не фраза, это мировоззрение, которое утверждал Гайдар каждой новой своей вещью.

– Все правильно. Но мне думается, что не надо понимать слова Гайдара утилитарно, как это делают некоторые. Хотя он почти всю жизнь был военным человеком (именно был, а не только считал себя таковым) и очень любил армию, говоря о краснозвездной гвардии, он вкладывал в это понятие широкий смысл. Эта «гвардия», по Гайдару, должна прежде всего научиться любить Родину, быть мужественной, доброй, стойкой, дорожить дружбой, стоять за правду. Потому что, если человек вырос таким, он готов выдержать любые испытания, в том числе и военные. Точно чувствуя время, Гайдар своей писательской работой готовил прежде всего граждан советской страны, патриотов. Ибо видел природу героического именно в патриотизме и в доброте. Патриот отдаст себя без остатка любимому делу, будь то стройка, мореплавание, хлебопашество, наука. И будет хорошим, мужественным солдатом.

– Тимур Аркадьевич, вы уже несколько раз в раду главнейших нравственных критериев произнесли слово «доброта». Какую доброту вы имеете в виду? Доброту вообще, как сумму каких-то духовных качеств?

– Я имею в виду доброту как критерий отношения людей к людям, людей к земле, к Родине. Не добрячество, а доброту, высшее проявление человеческой сущности. Думаю, что по-настоящему добрый человек – это тот, кто не может без сострадания видеть чужую боль, беду, поэтому он и способен на многое. Добрый человек не струсит, потому что доброта делает его ответственным за жизнь товарищей. Добрый человек всей душой болеет за свое дело, ибо видит в нем возможность проявления добра по отношению к другим. Доброта – это готовность заслонить своей грудью от пули друга, разделить с незнакомым человеком последний хлеб, взять на себя самое тяжелое в общей работе. Не случайно большинство подвигов, которыми гордится ныне наш народ, совершалось людьми добрыми. И эта их черта делала их сильными в решающий момент. Такими были и герои Гайдара.

– Значит, доброта как сила?

– Да. Сила, рождающая героизм. И природа этой доброты, корни ее – в самой сути нашего социалистического общества. в нашей истории, в правде человеческих отношений.

Но сила силе рознь. Пропагандистская машина гитлеровского рейха исповедовала силу как культ. Гитлеровская архитектура была исполнена мощи, фашистская литература предлагала в герои сверхчеловека, наделенного грудной клеткой и мускулатурой исполина. Сам фюрер считал, что материальная сила и героизм – вещи однозначные. Но в том-то и дело, что под силой фашизм подразумевал насилие.

Что представляла из себя «Молодая гвардия» в военном отношении? Почти ничего. У нее были лишь пистолеты да бутылки с зажигательной смесью. Но молодогвардейцы оказались сильнее гитлеровской военной машины с ее танками, пушками, самолетами. Потому что были сильны своей верой, их героизм основывался на гуманизме, на правде. То же и панфиловцы, Зоя Космодемьянская, Виктор Талалихин, тысячи героев – плоть от плоти нашего народа. Их можно было уничтожить физически, но нельзя было победить, потому что они несли в себе огромную духовную силу.

– Мне вспомнилась прекрасная гайдаровская сказка о Мальчише-Кибальчише. Ведь она, написанная в общем-то для детей, очень по-взрослому затрагивает те же вопросы: борьба добра и зла, самопожертвование, верность Родине и как антипод им – предательство. В этой же связи еще один вопрос. Гайдар писал в дневнике, спрашивая себя, как будет понимать «Военную тайну» сын. «Ведь Алька – это он сам».

– Вероятно, так же, как миллионы моих сверстников. То, как выдержало мое поколение выпавшие на его долю испытания, лучше всего доказывает, что мы поняли смысл «Военной тайны» правильно. И те, кто читал Гайдара, и те, кто не успел. Я горжусь, что мое поколение ответило на этот вопрос участием в вооруженной защите Родины от фашистов, восстановлением разрушенных войной городов, строительством Советских Вооруженных Сил на качественно новом высоком уровне. Да и сейчас еще отвечает Коротко же говоря, наша «военная тайна», которую не дано разгадать врагу, – в нашем строе, в нашем народе, в несгибаемости нашего духа.

– О влиянии гайдаровской прозы на формирование лучших человеческих качеств в молодых людях уже немало написано и сказано. Многие воспитатели и сегодня считают книги Гайдара своего рода главным калибром в педагогическом арсенале. Помимо духовного заряда, который несла литература Гайдара миллионам ребят, ока породила массовое тимуровское движение среди советской пионерии, практическую пользу которого невозможно переоценить. Но я подумал вот о чем. Ведь вы, Тимур Аркадьевич, были не только одним из первых читателей отца, но и просто родным, бесконечно дорогим для него человеком. Естественная близость к Гайдару, к миру его литературных героев как-то предопределила вашу личную судьбу?

– Наверное. Да и не могло быть иначе. Даже не будь он писателем, а останься просто отцом, таким, каким был, его личностные, человеческие качества, врожденный педагогический талант сделали бы свое дело и в отношении меня и в отношении тех, кто его окружал. Он умел искренне уважать и взрослых и детей, дружить, как равный с равным, был прям, честен, добр, справедлив. Обладал неистощимой фантазией и выдумкой. Он мог купить огромную связку воздушных шаров и тут же раздарить их, мог нанять на последние деньги авто и повезти кататься за город своих друзей-мальчишек, мог притащить и повесить на стену крошечной комнаты, в которой мы тогда жили на Ордынке, огромный портрет Буденного и радоваться этому искренне. При этом Гайдар был человеком очень дисциплинированным во всем, что касалось его работы, его взаимоотношений с людьми, независимо от их положения и возраста.

Но вообще-то я никогда не отделял Гайдара-писателя от Гайдара-отца. Работа и человеческая сущность были слиты в нем органично, потому что он был таким, как он писал, таким, как его герои, их мысли никогда не вступали в противоречия с гайдаровскими. Возьмите взаимоотношения Сергея Ганина и крошечного еще человека, его сына Альки. Никакого сюсюканья, искреннее уважение друг к другу, самостоятельность решений, абсолютное доверие. Гайдар не придумывал этих взаимоотношений, они были такими.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.