В лагере меньшевиков, в связи с некоторым отливом революционной волны в странах Западной Европы, очень много толкуют о возвращении капитализма к мирному развитию, о его полной «стабилизации». Нет спора: частичное укрепление капитализма мы наблюдаем. Но есть ли это такое упрочение, такая стабилизация, которая знаменует, что капитализм залечил основные раны и разрешил основные неувязки, порождавшие его острый кризис?

Нужно обладать слепотой на оба глаза, чтобы утверждать это.

Минуя ряд мелких стычек между капиталистическими державами и пр., посмотрим на основные линии, которые пролегают в раз - витии капитализма. Первая из них - вопросы международного мира, вторая - вопросы колоний и полуколоний, определяющие экономическое бытие важнейших из держав, третья - размах и острота классовой борьбы.

Найдем ли мы здесь то «мирное развитие», которое должно воочию убедить нас в полной стабилизации капитализма?

По существу мы имеем сейчас две большие войны. Одна в Китае, где 12000 иностранных войск накинуты уздой на волнующиеся народные массы; другая в Марокко, в Северной Африке - между борющимся за свою независимость племенем риффов и французскими захватчиками.

Китайские и марокканские события дают обильный материал и для первой, и для второй группы намеченных нами вопросов. С одной стороны, они ярко опровергают мнимую устойчивость международного мира, с другой они являются блестящим проявлением борьбы колоний и полуколоний за освобождение.

Краткая история китайских событий такова:

В Шанхае, огромном портовом и промышленном городе, где из 2.000.000 жителей более 200.000 находятся в рядах рабочего класса, на японской фабрике Нагайвата Кайша вспыхнула забастовка. Рабочие требовали отмены телесных наказаний, десятичасового рабочего дня для себя и восьмичасового для подростков, повышения нищенской заработной платы. Администрация ответила убийством нескольких рабочих.

Взрыв негодования потряс Шанхай. Забастовка перекинулась на остальные фабрики; студенты организовали помощь бастующим.

Через две недели после расстрела иностранная полиция повторила его уже в более широком масштабе. Десятками залпов была разогнана студенческая демонстрация на Нанкинской улице Шанхая, десятки убитых и раненых должны были вселить трепет в бунтовщиков.

Однако события приобрели совершенно другой оборот. Забастовка превратилась во всеобщую, захватив более четверти миллиона рабочих, движение перекинулось почти во все крупные центры Китая. Мы имеем стотысячную демонстрацию в Пекине, такие же массы народа на улицах Нанкина, сопровождающиеся расстрелами вспышки в Ханькоу, Цзинь - Дао. Движение становится общенародным. Скромные требования забастовщиков превратились в мощный лозунг:

- Долой иго иностранного капитала!

Шанхайский совет забастовщиков и пекинские профсоюзы уже высказались за то, чтобы целью борьбы поставить разрыв неравноправных договоров, закабаляющих Китай, увод иностранных войск из Китая.

Тов. Зиновьев так расценивает шанхайские события:

«Движение вылилось в глубоко политическое событие, получившее всемирно - историческую важность».

«События в Шанхае служат прообразом событий во всем Китае, в Индии, в Египте, на Яве и т.д.».

Не менее огромное значение имеет и война в Марокко.

Марокко давно являлось яблоком раздора между европейскими державами. В 1905, 1908, 1911 годах в воздухе пахло порохом из - за столкновения в Марокко французских, немецких, испанских и даже итальянских интересов. Наконец, Марокко было поделено между Испанией и Францией.

Война началась в испанской полосе и, по заявлениям депутатов - коммунистов во французском парламенте, французы даже поддерживали Абд - Эль - Керима, вождя восставших арабских племен, правда, умело пряча концы в воду. Но уже около полугода, как успехи риффов стали тревожить французов.

А что, как справившись с испанским владычеством, они примутся и за французских захватчиков?

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.