Поверка, а за ней прогулка с утренней гимнастикой - кончились. Курсанты в столовой пьют чай.
ЗА ЭТО ВРЕМЯ весть о том, что у Александра Севского, курсанта 3 - го взвода, 2 - й роты, «опять винтовка запущена», прошла все ротные инстанции и попала к комроты.
Перед классными занятиями старшина вызвал Шурку в ротную канцелярию. Там восседали: ротный, взводный и отделенный командиры.
- По вашему приказанию явился, товарищ командир.
- Прекрасно. Вы знаете, товарищ, о чем будем с вами беседовать... Ваше поведение за все пребывание в школе, и, в частности, в последнее время, мало напоминает идеального курсанта, каким должен быть комсомолец и, тем более, активист. Вы подаете плохой пример своим товарищам и мешаете нам воспитывать из них командиров Рабоче - Крестьянской Красной Армии....
Шурка застыл у стола. Ему не хотелось, по обыкновению, перебивать командира и вставлять свои оправдательные реплики.
- Да, товарищ Севский, я принужден по долгу службы сделать требуемые от меня шаги... За последний месяц вы явились в школу семь раз после отбоя, в 2 - 3 часа ночи. Три раза вы вступали в пререкания из строя с командиром взвода; четыре последних поверки у вас винтовка не в порядке. Кроме того, я вас встречал курящим в знаменном зале, и т. д. Много раз я с вами беседовал на эту тему, и сейчас вижу: у вас нет внутренней дисциплины, что мешает вам взять себя в руки. При таком положении я считаю, что командир выйти из вас не может. Положение вещей я принужден изложить рапортом комиссару и начальнику школы.
Шурка поднял глаза, секунду постоял, потом повернулся, и быстро вышел из канцелярии. Теперь он привык, а первое время на этих отчитываниях он чувствовал себя очень глупо.
Мысли завертелись... Он, комсомолец, Шурка Севский, в Осколе был авторитетом для всей молодежи. До посылки в военную школу он был секретарем Укома и грозой губернских съездов. Ни перед кем он не молчал, до зубов защищая свою мысль, свое дело. Он себя считал свободным комсомольским орленком, для которого было ценно мнение только своих ребят. А тут что - то другое... В этой военной школе были еще какие - то другие начала.
Его, Шурку, посадили под арест за то, что он на занятиях вступил в спор с командиром? Тут, в армии, требовалось еще что - то, что шло в разрез с его характером, сложившимся в комсомольской работе. Почему он, великолепный комсомолец, вдруг в школе оказался негодным, и командир - партиец сказал, что из него не может выйти командир? Чем же военный комсомолец должен отличаться от невоенного?
ШУРКА ВОШЕЛ в кабинет начальника. Его еще не было. На столе лежал рапорт комроты. Ярко выделялась его фамилия. Шурка вздрогнул: корявым почерком начальника вкось написано: «откомандировать по несоответствию». Внизу маленькая приписка: «согласен», комиссар и закорючка.
- Так... ладно.
- Вы уже здесь, - начальник обошел стол и сел на свое место. - Нам придется расстаться, т. Севский. Для военной службы полтора года показали, - вы не годитесь. Попробуйте свои силы в другой области: вы развиты, энергичны и принесете в другой деятельности для Союза Республик пользы не меньше, чем в военной. Документы можете получить у адъютанта завтра от 12 то до 14 ти часов.
- Благодарю, т. начальник, - по выходе из кабинета у него внутри кипела какая - то масса, сплетенная из злости, обиды и стыда.
В классе оживленно шел урок артиллерии. Шурка вошел и сел на свое место. Мысли ушли далеко от устройства снаряда, о чем обсуждали кругом. - Что скажут ребята в Осколе? Чем объяснить возвращение из военной школы, куда они его послали, как лучшего своего парня? Вот тебе и командир! Сходить к комиссару... Нет, ничего не выйдет... Шурке, в роли активного общественника, пришлось узнать комиссара близко. Он знал, что комиссар необдуманно ничего не делает и от своего решения никогда не откажется..
Соседи начали обращать внимание на задумчивость Шурки. К нему полетели записки:
- Пропеллер вставили?... Путевку дали?...
- Когда документы получаешь?... Шурка на каждую записку утвердительно кивал головой. Проявление сочувствия продолжалось бы и далее, но резкие, прыгающие звуки вырвали у ребят крик: - Тревога!
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Читатели «Смены» о рассказе «Роза Мелевич». (см. № 19 - 20 «смены» за 1924 г.)