Там, где добывается каучук

Такая роща - клад для параораса, потому что обычно каучуковые деревья и встречаются в сельвасах Амазонки одиночными экземплярами, и найти такую богатую рощу, какую отыскал Табира, это то же, что для золотоискателя Калифорнии наткнуться на исключительно богатую россыпь золота. Я и Жоао, как новички в этом деле, были назначены Табиром в помощники к двум старикам параорасам. Работа была сравнительно не трудная. Обычно в 8 часов утра мы все - 23 взрослых и нас двое - выходили на работу. Табира распределял между нами участки каучуковые, решили тотчас же, не теряя напрасно ни минуты времени, мы особыми острыми ножами на высоте своего роста делали глубокий надрез на коре дерева. Затем, отступя 3 - 4 вершка от первого надреза на той же высоте делался второй, за ним третий и т. д., пока не получался непрерывный ряд надрезов вокруг всего ствола.

Когда надрезы готовы, под каждым из них укреплялся маленький стаканчик из белой жести. Для меня это была самая трудная операция. Его надо прикрепить при помощи куска мокрой глины а это требует большой сноровки и опыта.

Примерно к 10 часам эта часть работы кончена. Мы могли 1 - 11/2 часа отдохнуть, закусить и подготовиться к работе второй половины дня.

Она начинается, примерно, часов с 12. К этому времени все стаканчики уже наполнены густой белой жидкостью, очень похожей на хорошие сливки коровьего молока. Это и есть каучук. Мы быстро совершаем обход своих участков и выливаем содержимое стаканчиков в большое ведро.

На следующий день повторяется то же самое, но только надрезы делаются на 8 - 10 вершков ниже первого ряда. Так поступают до тех пор, пока не дойдут до земли. Тогда, если дерево дает обильный Сок, мы снова делаем надрезы на том же дереве, производя их между предыдущим и рядами «ран».

В общем можно считать, что дерево около 1 арш. толщиной и 4 - 5 саж. высотой дает 90 литров соку, а из каждого литра можно получить до 60 гр. каучука.

Как получается твердый каучук из жидкого сока?

Примерно, через неделю после того, как началась наша добыча каучука, Табира начал строить с пятью помощниками особую, оригинальную печь. Это, собственно говоря, бездонный горшок, верхушка которого переходит в небольшую трубку с отверстием около 2 дюйма диаметра.

Когда постройка этой печки была закончена, через верхнее, отверстие стали бросать в огонь смолистые ветки и плоды, пока не наполнили всей печки почти до верху.

Когда на следующее утро мы подожгли эту печь, из верхнего отверстия почти тотчас же повалил густыми клубами темный ароматный дым. К этому времени у отверстия печки установили на вбитых в землю козлах особую лопаточку, шириною вершка в 1 и снабженную двумя ручками: одна из них лежала на козлах, а вторую можно было вращать, стой рядом с печкой.

За это дело взялся старик Парадрас Бони. Вот уже 15 лет, как занимался он им и, пожалуй, без преувеличения мог считать себя одним из лучших специалистов.

Мы с Жоао с интересом следили за его работой. Сначала он смазал лопаточку легким слоем глины; потом особым ковшом стал черпать каучуковый сок из рядом стоящего бочонка и осторожно тонкой струей лил его на лопатку, стараясь распределить его так, чтобы он ровным слоем распределился на обоих плоскостях ее.

Попав в нагретый дым, сок быстро менялся. Находящаяся в нем вода испарялась, а твердый каучук слой за слоем накладывался на быстро вертящуюся лопатку. Примерно с полчаса приходилось затратить на то, что бы сгустить один литр жидкого сока.

Когда слой каучука достигал известной толщины, старик быстро передавал мне свою лопатку и начинал орудовать со второй, а я осторожно острым ножом срезал каучук с лопатки тонкими, ровными слоями.

Обычно после этого куски твердого каучука высушиваются на солнце. Для этого требуется около 8 месяцев. Но нашей партии так долго ждать было невозможно, и Табира тотчас же велел приступить к искусственной сушке. Для этого был устроен навес из пальмовых веток с целым рядом горизонтальных полок. На них мы укладывали добываемый каучук, а под нижней вырыли довольно глубокую яму, в которой в продолжении, по крайней мере, 12 часов в сутки поддерживался беспрерывный, медленный огонь. Таким образом, наш молодой каучук находился почти все время в горячем дыму, а поэтому быстро высыхал и мы были спокойны за него, что он не начнет гнить. С течением времени он постепенно менял свой цвет: из светло - желтого он превращался в темный, почти черный. Окончательно готовый связывался в пучки и относился в один из наших домиков, где с каждым месяцем все выше и выше росла драгоценная кучка готового к продаже каучука.

ЧЕРЕЗ 5 МЕСЯЦЕВ после начала нашей работы на каучуковой плантации весь наш отряд снова пустился вниз по реке на плотах. Мы спешили в Манаос к тому моменту, когда там будут крупные скупщики каучука на своих больших судах, прибывших с низовьев Амазонки.

В этот раз река не приготовила нам никаких сюрпризов; мы благополучно добрались до Манаоса.

Мы тут прожили всего - на - всего неделю. Табира очень выгодно продал свои запасы каучука и дорогие сорта бревен, из которых был сколочен его плот, и теперь спешно уезжал обратно в Иквитос на пароходе со всей своей партией. Нас' он снабдил изрядной суммой, уверяя, что это наш пай по работе на каучуковой плантации. Он же устроил нас помощниками кочегара на крупный итальянский пароход, который с партией закушенного каучука должен был отплыть из Манаоса в столицу Бразилии - Рио - Жанейро. Эго очень нас устраивало потому, что именно оттуда нам наиболее удобно было усесться на какой - нибудь океанский пароход и попасть на нем в Европу.

Ну, и скажу вам, ребята, адовы же были те два месяца, которые пробыли мы на пароходе этого проклятого итальянца. Десять часов непрерывной работы у топок паровых котлов под тумаки и ругательства главного механика - это, я вам скажу, что нибудь да значит. Но все - таки каждый день, немного отдохнув после своей смены, мы выходили на палубу полюбоваться Амазонкой.

Только тут я понял, почему наша бразильская поговорка называет Амазонку «матерью океанов». Если у Менаоса после впадения Рио - Негро ее ширина равна почти 5 верстам, то у Санторема, там, где впадает в нее река Тапашос, ширина Амазонки доходит до 15 верст. Бывало, что выйдя на палубу - в яркий солнечный день, не видишь берегов, и кажется, что плывешь по океану.