Путь в рабочие

«Нелегко начинать моим ребятам жизнь в училище. Ну, хотя бы потому, что здесь строгая трудовая дисциплина, без которой невозможно овладеть профессией. Поэтому, чтобы помочь ребятам быстрее свыкнуться с распорядком, первые два-три месяца я стараюсь быть see время с ними. Сам никогда не опаздываю. На утреннюю линейку в мастерской все выстраиваются за две минуты до начала занятий. В половине девятого я объявляю тему урока. И ребята знают: занятие закончится ровно в пятнадцать. К такой пунктуальности мальчики легко привыкают (неопределенное время окончания работы вызывает у них чувство нервозности). Если ученик не пришел на занятия, родители звонят в училище. И я знаю, мальчик не прогуливает».

«А нам и не хочется прогуливать. Ведь прогуливаешь, когда на занятиях неинтересно. А нам интересно. Но даже если нам неинтересно на уроках других учителей, то и тут прогулять нельзя. Нельзя подвести Владимира Сергеевича. Ведь в его группах вот уже десять лет нет прогулов. И опаздывать нам нельзя. Опоздал на тридцать секунд – два по трудовой дисциплине за месяц. Кому же хочется, чтобы из-за каких-то секунд весь месяц насмарку шел».

«В общем, дети хоть и трудно, но быстро привыкают к нашим порядкам. А если не привыкают, значит, надо понять, узнать почему. Помочь. Был у меня такой ученик – Коля К. В училище он пришел с плохой характеристикой из интерната. В первые две недели пять раз опоздал на занятия. Небывалый случай. Но я не ругал его. Тяжело было мальчику одному, без родителей. И еще я узнал, что у него не было будильника. Незаметно от группы вручил Коле будильник, сказав, что это от училища, и, шутя, добавил: «Когда станешь гроссмейстером токарных наук, подаришь училищу часы с боем». И больше он не опаздывал.

Как-то в начале учебного года Коля вместе с двумя другими учениками получил двойку по специальной технологии. После уроков я сказал ребятам: «Двойку можно простить только Коле. У него, кроме учебы, много забот: он сам готовит, стирает...»

Коля заплакал. Оттого, что его не ругали, а проявили понимание его нелегкой судьбы. Несколько позже, к празднику, мы ему купили брюки. Я знал, что мой Коля, гордый, самолюбивый мальчик, может поступить подобно своему тезке из кинофильма «Друг мой Колька»: тот бросил ботинки, которые ему в присутствии класса подарил родительский комитет. Поэтому никто из ребят про брюки не узнал. И на праздник Коля появился в новых брюках.

Прошло уже пять лет. Недавно, смотрю, заходит ко мне в мастерскую парень в красивом выходном костюме. А он увидел, что я переношу ржавые заготовки, отбирает их у меня. «Коля, да ты же в костюме.» перепачкаешься...» Нет, отобрал, перенес сам.

Часто можно слышать, что родители говорят: «Мы к нему со всей ду-шой, а он этого не понимает, ведет себя отвратительно, грубит». Я не верю таким словам. Дети наши относятся к нам так же, как мы относимся к

ним. И если вдруг ребенок стал груб и зол, ищите вину в себе. И еще надо учитывать, что завоеванную дружбу очень легко потерять. Для этого может быть достаточно единственного слова. А потом уже ничего не восстановишь. Дети не прощают.

В 1957 году моими учениками были выпускники десятых классов. Ребята между собой и со мной жили душа в душу. И надо же было произойти такому...

Как-то раз они в раздевалке устроили возню. Ко мне примчался дежурный по училищу. Давай, говорит, иди разнимай своих. Первым мне попался (под горячую руку, эх!) Юра Л., хороший такой парень, спортсмен. Я на него. Он, заикаясь, растянул: «Эт-то мы н-немного порезвились». Ну, я его возьми да и передразни. Грубо так получилось, оскорбительно, недостойно. Не по-мужски. С тех пор я не видел больше, чтобы он приходил поболеть за меня. (Я тогда играл в команде мастеров «Динамо» по хоккею с мячом.) А раньше всегда прибегал на стадион. До сегодняшнего дня не могу себе этого простить».

«Мы когда пришли учиться к Владимиру Сергеевичу, то думали: это он только на первых порах заботится о нас, помогает, а потом все пройдет. Устанет же он когда-нибудь. Но проходил месяц, два, три, полгода, а Владимир Сергеевич был все так же к нам внимателен. Мы стараемся сами справляться со своими трудностями, реже .обращаться к Владимиру Сергеевичу, но от него ведь ничего не скроешь. Все насквозь видит. И никогда не лезет к тебе в душу, а как-то так спросит, что сам не заметишь, как расскажешь ему все».

«Беречь интимность, неприкосновенность духовного мира подростка – важнейшая задача воспитателя. Если постоянно вмешиваться буквально во все, о чем думает, что переживает подросток, что он хочет уберечь от постороннего взгляда, – это отравляет его душу, воспитывает толстокожесть, приводит к эмоциональному невежеству. Если хотите, чтобы подросток сам пришел к вам за помощью, открыл вам свою душу, – берегите именно те уголки его внутреннего мира, прикосновение к которым воспринимается болезненно... Надо уметь смотреть детям в глаза. Если он сам не просит, то его глаза попросят о помощи...»

«Нам очень обидно сознавать, что Владимир Сергеевич всегда может помочь, а мы нет. Вот он сейчас лежит, болеет. У него давление. Это у нашего-то Владимира Сергеевича, мастера спорта, давление!»

«Мне приятно видеть, как в моих воспитанниках рождаются доброта, скромность, сочувствие к окружающим. Я стараюсь пробудить в них потребность в благородных поступках. Каждым своим шагом, каждым словом я стараюсь им сказать: ВЫ ЖИВЕТЕ СРЕДИ ЛЮДЕЙ. Все ваши желания, все ваши действия отражаются на людях. Знайте, что существует граница между тем, что вам хочется, и тем, что можно. Ваши желания – это радости или слезы близких. Проверяйте свои поступки сознанием: не причиняете ли вы зла, неприятностей живущим рядом с вами. Делайте так, чтобы людям, которые вас окружают, было хорошо.

Конечно, дети есть дети. Изредка и мои ребята совершают какие-то проступки. Все они записываются в дисциплинарную тетрадь. Я заметил, что совершенные поступки часто угнетают подростка. Прошлая вина давит на него, ему кажется, что все об этом помнят и не хотят его простить. Поэтому один раз за все время, пока я учу их, перед большим праздником я делаю для своих мальчишек день прощения грехов. Мы достаем тетрадь и, разрывая ее, клянемся: «В это мгновение мы забываем навсегда о том, что было написано в тетради. Нет больше отличников и двоечников. Нет плохих и хороших. Все равны. Начнем все сначала!»

И какие необыкновенные превращения происходят после этого с детьми!»

«Владимир Сергеевич по-настоящему учит нас будущей профессии – токарному делу. Все выпускники Владимира Сергеевича идут после училища работать на завод, а многие выпускники других групп идут куда угодно, даже водителями троллейбуса, только не на завод. Потому что их не научили любить свое дело... Наша группа порой выпускает столько продукции, сколько делают все остальные группы, вместе взятые. Только мы даем продукцию отличного качества. И в этом, конечно, заслуга нашего мастера. Он сделал все, чтобы мы поверили в свои силы и полюбили свою работу».

«Я понял, что когда учишь детей профессии, каждая мелочь должна быть обдумана. Мало знать, надо уметь передать свои знания детям. Я пришел в это училище, когда мне было семнадцать лет. Мой мастер – Семен Васильевич – был действительно превосходным токарем, но учил он нас не совсем правильно. Поэтому создавалось много лишних трудностей.

В первые дни обучения мастер дал нам чертежи и сказал: «Делайте по пять штук». Мне тогда все хотелось сделать быстрей других. Сделал я деталь и показываю Семену Васильевичу. Он посмотрел на нее и сказал: «Это не работа». И выбросил в урну. Еще быстрее я сделал вторую, и она тоже очутилась в урне. А причина недовольства мастера была совсем простой. В то время я еще не понимал, что такое биение отверстия относительно наружном поверхности, а мастер не показал нам на станке, почему оно получилось. У нас не было эталона, к которому мы должны были стремиться.» В своей работе я все это учитываю.

Хорошо, что материальная база нашей мастерской позволяет создать для учеников условия, близкие к условиям современного производства. А в современном производстве детали изготовляются значительными партиями. Процесс обработки деталей, как правило, расчленяется на операции, при выполнении которых выгодно применять различные приспособления, способствующие повышению производительности труда с наименьшей затратой сил. Есть сложные приспособления и элементарные. Сложные изготовляются в инструментальных цехах, а элементарные могут быть сделаны в училище».