...Сегодня, в знаменательную годовщину великой Победы, мы с чувством законной гордости говорим о боевой мощи наших Вооруженных Сил, оснащенных всем необходимым для того, чтобы дать достойный отпор любому агрессору.

Если потребуется, то, следуя боевым традициям героев Великой Отечественной войны, советская молодежь не пожалеет сил, не остановится ни перед какими жертвами во имя защиты своей Родины, во имя защиты завоеваний Октября, во имя победы коммунизма.

Л. И. Брежнев

Мы принимали присягу у могилы Неизвестного солдата. Вчерашние строители, трактористы, буровики, студенты, десятиклассники стояли в одном строю и присягали Родине на верность. Медленно плыл утренний туман по Александровскому саду, металось пламя Вечного огня у кремлевской стены. Мы клялись в том, что не уроним великой славы отцов-героев, не отступим перед трудностями, не пожалеем собственной жизни, если этого потребуют наша Родина и наш долг. В эти минуты мы становились солдатами в самом высоком смысле этого слова.

Наверное, не я один думал тогда о том человеке, над могилой которого горел Вечный огонь. Был ли он моим сверстником или ушел на фронт, оставив дома маленького сына? Кем бы он ни был в неизвестной нам гражданской жизни, для вас он навсегда останется Солдатом. Солдатом, олицетворяющим мужество советских воинов, не дрогнувших в смертельном бою и заплативших за победу над врагом своими жизнями. Солдатом, перед памятью которого склоняют головы миллионы людей. Перед памятью которого клялись – если понадобится, повторить его подвиг – воины нашей легендарной Таманской гвардейской Краснознаменной ордена Суворова мотострелковой дивизии имени М. И. Калинина.

Прошло несколько месяцев, и каждый из нас – молодых солдат – показал, на что он способен не только в нравственном, но и в практическом отношении. Воспитание в себе готовности к подвигу стало для нас не отвлеченным понятием, а смыслом того, что мы делала и делаем в учебных классах и на полигонах. Мы должны были научиться в совершенстве владеть боевой техникой и оружием, стойко переносить все тяготы службы, закалить себя физически и духовно.

Это было не так просто – научиться держать дыхание на десятикилометровом марш-броске, подтягиваться положенное число раз на перекладине и не закрывать голову руками, пропуская над собой танк. Всему этому необходимо было научиться, потому что, оставив в себе малейшую неуверенность в чем-то или неумелость, нельзя считать себя солдатом. Таким, каким был тот, принимавший нашу присягу.

Не все ладилось быстро. Помню, как мы раз за разом выигрывали у самих себя секунды на полосе препятствий. После пятого или шестого захода, мокрые и усталые, мы подошли к командиру отделения младшему сержанту Виктору Халаимову: «Как?» «Не четко, нужно быстрее». И мы снова ползли и прыгали до тех пор, пока в глазах не поплыли желтые круги. Мы приходили на полосу в «личное» время, используя любые свободные полчаса, а Халаимов стоял сбоку с секундомером, следя за каждым нашим движением. Спустя месяц наше отделение показало на полосе препятствий лучший результат в подразделении.

Через полгода службы я сменил автомат на пулемет, доставшийся мне от Валерия Курсова, демобилизовавшегося прошлой осенью. Стать пулеметчиком считается среди солдат делом почетным, но требует высокого мастерства от того, кому доверяется это, на мой взгляд, замечательное оружие. Я пристрелял пулемет и на первых же стрельбах показал не самый плохой результат для начинающего. Не самый плохой объективно, во Курсову – лучшему стрелку роты – он показался неудовлетворительным. Рядовой, как и я, Валерий имел авторитет мастера своего дела, и, когда он предложил мне подзаняться специально, я согласился с радостью.

Мы начали не с того, что казалось естественным, – устройства оружия, а с истории пулеметов вообще. Удивительно, но оказалось, что мой товарищ знал десятки не только отечественных, но и зарубежных систем, знал их преимущества и недостатки. Мы часами просиживали в классе и чертили траектории полета пули при стрельбе из разных положений и по разным целям. Честное слово, я, физик с высшим образованием, узнал массу полезных и просто интересных вещей от парня, никогда не занимавшегося всерьез точными науками. Курсов был знатоком своей специальности и научил меня творческому мышлению даже v. тех случаях, когда имеешь дело с таким, казалось бы, изученным и апробированным оружием. Валерий не успокоился до тех пор, пока я не отстрелял на «отлично» и не занял его место в качестве лучшего пулеметчика роты.

Наверное, такие вот штрихи и определяют высокое понятие о войсковом товариществе, взаимопомощи, без которых немыслим ни один воинский коллектив. Подобное происходило с каждым молодым солдатом и считалось нормой: старослужащие, уходя в запас, передавали нам свой опыт и мастерство, нажитые ими за службу и принятые, в свою очередь, от их предшественников. В этом и состоит неразрывная связь поколений, которая ощущается в армии больше, чем где бы то ни было. Мы наследовали не только боевой опыт, мы наследовали способность подчинять себя поставленной задаче, мы наследовали традиции солдат-таманцев, рожденные в суровых боях с фашистскими захватчиками, наследовали их историю и славу, блиставшую на знамени дивизии.

Каждый из нас наизусть знает путь таманцев в годы Великой Отечественной войны, знает героев дивизии и историю их подвигов. На Смоленщине, у станции Рудня, наша часть получила боевое крещение, там же она стала гвардейской. Потом бои на Тамани, в Крыму, взятие Севастополя, освобождение городов Белоруссии н Прибалтики, прорыв в Восточную Пруссию. И всюду, где шли таманцы, они оставляли подвиг, которому суждено было через годы подняться над землей гранитными штыками обелисков и навеки остаться в людской памяти.

В дивизии есть небольшой музей боевой славы, где собраны материалы, рассказывающие о ее прошлом и настоящем. Такой есть, наверное, в каждой части. Помню, секретарь ротного бюро ВЛКСМ Александр Кувшинов предложил провести комсомольское собрание, посвященное предстоящим учениям, в нашем музее.

Прежде чем начать его, ребята еще раз прошли по музею, рассматривая уже знакомые документы, карты и реликвии. Вступительного слова с «нацеливанием» не понадобилось. Это сделали пожелтевшие фотоснимки, датированные 1941 – 1945 годами. Это сделали: младший сержант Иосиф Ла-ар, член ВКП(б), повторивший подвиг Александра Матросова, погиб в 1943 году в 11 километрах от станции Крымская, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза; рядовой Иван Темченко, комсомолец, разведчик, погиб 7 августа 1943 года при выполнении боевого задания, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза... Десятки имен, каждое из которых крупица великого подвига советского народа.

Это было не совсем обычное собрание, ребята говорили, скупо отмеривая слова, потому что каждое слово здесь было обращено не только к товарищам, но и к тем, память о которых хранили эти стены. И потому каждое слово звучало как клятва. На том же собрании приняли в комсомол гвардии рядового Акрама Базарбаева. И без того не очень разговорчивый. Акрам повернулся к стенду с фотографиями героев и сказал: «Я буду, как они». И все. Мы знали, что творилось тогда в душе у парня, и знали, что за этими его словами стоит очень многое. Через несколько дней, в самый ответственный момент учений, Акрам Базарбаев первым заметил танки «противника» и во время отражения их атаки проявил высокую выучку и находчивость.

Но сначала был длительный марш по лесным дорогам и полям, через болота и овраги. И после каждых десяти километров – новая вводная. А что это такое, тем, кто служил, объяснять не надо: «С левого фланга вас атакует пехота «противника». И, спешившись, мы занимали оборону, будь то чистое поле или хлипкое болото. «Впереди минное поле». И, прощупывая землю сантиметр за сантиметром, саперы прокладывают путь колонне, увязая по колено в черной липкой грязи. Больше других на марше досталось водителям бронетранспортеров. Много зависело от готовности техники к многодневному движению, но главное, от их чувства дороги.

Высокую подготовку продемонстрировал гвардии рядовой Константин Смирнов. Признанный ас дорог, участник парада на Красной площади, он почти все время вел головную машину, мгновенно реагировал на команды, точно выбирал наиболее удобный путь. Прекрасно показал себя и молодой водитель Анатолий Шилин. Это был его первый большой марш.

На линию огня мы вышли ранним утром. Предстояло самое сложное упражнение. По тому, как мы справимся с мишенями, определялась главная оценка учений. И все равно мы бы, наверное, волновались меньше или чувствовали себя как-то иначе, если бы накануне Николай Кучер, окапываясь, не вывернул вместе с комом земли ржавое оперение авиабомбы. «Немецкая», – определил командир роты гвардии старший лейтенант Евгений Баруличев. «Откуда она здесь?» Мы невольно посмотрели на небо. Небо как небо, серое, мутное от низких облаков. Каким оно было над этими соснами в 1941-м или 1942-м? Кто стоял тогда на том месте, где сейчас стоим мы? Ни один из нас не мог ответить на эти вопросы, но все мы думали об одном и том же. Война была н здесь. И возможно, осколком этой или другой бомбы был убит наш сверстник, советский солдат, имени которого мы не узнаем. Для нас он останется просто Солдатом. И дело совести нашей и чести – надежно охранять мир, завоеванный ценой миллионов жизней советских солдат, и завещать это тем, кто займет наше место в строю.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.