Надя улыбнулась: сколько еще детского в Вере, сколько непримиримости, безапелляционности! Когда все это пройдет? Когда повзрослеет Верка? И сама себя оборвала: пусть не взрослеет. Пусть подольше остается такой. Трудно жить будет? Зато не упрекнет себя никогда: отступила, мол, сдала позиции, примирилась с подлостью, простила трусость. Да и ей самой, Наде, легко с подругой: себя, свои чувства, мысли свои ее чистотой поверять, не ошибиться.

– А потеря-то велика, ох, как велика! Нас ведь трое было...

– Будет двое.

– Хороните, подруженьки?

Надя и Вера обернулись. Сзади стояла Люба, улыбалась одними губами, а глаза опять холодели ледышками.

– Не хороним, – спокойно сказала Надя, – прощаемся. Садись с нами, Люба, если платье запачкать не боишься. Там тебя не хватятся?

– Перебьются. – Люба села рядом, оправила длинное свадебное платье, блеснул перстенек на безымянном пальце.

– Подарок? – кивнула на него Надя.

– Подарок. – Люба вытянула руку. – Бриллиант. Шесть каратов. Работа мужа.

– Красиво.

– Еще бы. Он один из лучших мастеров-ювелиров. От заказчиков отбоя нет.

– Это заметно.

– А ты не язви, не язви. Здесь ничего ворованного нет. Не придерешься. Все заработано честно. От фининспекторов бегать не приходится.

– Это хорошо. Тут тебе твоя специальность и пригодится. – Это уж Вера не выдержала, вставила реплику.

– Как это? – не поняла Люба.

– Доходы считать. Знала бы – счеты в подарок принесла.

Люба засмеялась весело, будто и не задела ее злая издевка.

– Так не поздно еще. Подари, рада буду.

– По почте пришлю.

– Что так? Или не зайдешь больше к подруге?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.