Он довольно поздно — по нынешним понятиям — пришел в науку.

В тридцать восемь лет он стал кандидатом биологических наук. Давно мог быть и доктором, кабы звание было самоцелью да только этим и заниматься. Но он тянул не один воз: и преподавание, и тренерская работа, и общественная, и административная. А чем больше тянешь, тем больше кладут.

Все же докторскую он заканчивает. Сейчас ему пятьдесят.

Он плотен телом. В куртке кажется даже отяжелевшим, но движения легки, в каждом угадывается сила. Не хочу думать, что с годами он сдаст. Не должен! Правда, годы меняют людей: энергии поменьше, да и судьба, случается, хоть и незримо для других, ломает почем зря. Но когда я встречаю его живой, иронический, препарирующий взгляд, когда вижу, как, проявляя внутренний спор, непроизвольно твердеет линия его губ и на лице проступает гордое удовлетворение от сознания собственной правоты и силы, я вспоминаю, что это он в девятнадцать лет после тяжелой контузии был признан непригодным ни к военной службе, ни к физическому труду, но изнуряющими тренировками поставил себя на ноги, вернулся на фронт и провоевал еще без малого три года, а потом, на гражданке (спустя семь лет после определения инвалидности!), уже учась в школе тренеров Киевского института физкультуры, пробежал 100 метров за 11,1 и прыгнул на 7 метров в длину...

Он говорит неторопливо и не очень охотно. Писать ему больше с руки и нравится больше. Он категоричен — следствие долгих размышлений над одним предметом. Однако категоричность эта не агрессивная, а, напротив, даже деликатная, какая-то планированная: твердо стоя на своем и не приемля чужую точку зрения, он не отрицает ее права на жизнь. В спор не спешит: переубеждают не слова, а время и факты.

Сейчас у него есть все: успех, слава, любимая работа, хорошие ученики... И пятьдесят лет на плечах. Я бы сказал — «еще только пятьдесят», но это банальный и неглубокий оптимизм человека со стороны. Он же считает — уже пятьдесят. Ему бы все, что имеет (а главное его достояние — это выработанная огромным трудом собственная культура мышления, вооруженный которой, он только сейчас по-настоящему подступает к главным своим мысля м), — двадцать лет назад...

Здравствуйте, доктор Фауст!..

Петровскому трудно, потому что он добр.

Ему трудно, потому что первый и не собирается уступать, да пока что и некому.

...После Афин соперники дрогнули.

Правда, это поняли еще не все, афинская победа Борзова многим казалась случайной. Ждали зимнего чемпионата в Вене. Через прессу и телевидение побитые, но не поверженные фавориты обещали расставить фигуры европейского спринта по своим местам. Сообщались великолепные цифры прикидок. И уже в самом Штадтхалле они продолжали демонстрацию оптимизма и готовности. Но хватило их только до финала. Невозмутимость советского чемпиона и потрясающий по чистоте и мощи его стиль в предварительных забегах сломали соперников. Сломали еще до последнего старта. Забег вылился в формальность: чемпион Европы подтвердил свое неоспоримое превосходство, остальные же разбирались между собой, заполняли табель о рангах.

— Реакция на противников зависит от общей культуры спортсмена, — говорил мне потом Петровский. — Чувство соперничества, злость, ненависть — плохие союзники. Им нельзя поддаваться. Если спортсмен интеллектуально выше, если он вооружен знанием психологии, педагогики, физиологии, он уже имеет огромное преимущество, даже в таком специфическом виде спорта, как спринт, где все в идеале стремится к полному автоматизму. Общее развитие содействует общей уверенности, а значит, ведет к победе.

Но и после Вены раздавались голоса: «Это еще ничего не значит. Американцы поставят его на место».

Однако в июле, в ленинградском матче СССР — США он побил Бена Воуна и Айвера Кроккетта.

Теперь и американцы задудели в ту же дуду: «Случай! Вот пусть он к нам приедет, тогда поглядим...»

Он приехал к ним и в Беркли в матче США — СССР побил и смешливого Джима Грина и экстравагантного (в подтяжках бегает! Конечно же, рекламный трюк, но удачный: и запоминается легко, и узнается, и вызывает симпатию) доктора Джона Мерауэзера. А где-то в промежутке, во время турне по Европе, в Париже уже был побит и Ирвинг Вашингтон...

Кто следующий?!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.