Восемнадцать лет исполнится нынешней зимой биатлону: возраст полного надежд и планов юноши. Вот, оказывается, сколько времени прошло с того дня, когда энтузиастам из различных стран во главе со шведским генералом и олимпийским чемпионом по пятиборью Свеном Тофельдом удалось добиться официального признания Международного союза биатлона.

И все же по сравнению с другими видами спорта биатлон выглядит сущим младенцем. Особенно эстафета... Нынешней зимой чемпионат мира по биатлону состоится в местечке Раубичи, в получасе езды от Минска — в подобном ранге эстафета «стреляющих лыжников» будет проведена всего лишь в девятый раз.

Сколько увлекательных эпизодов подарила зрителям эта гонка, без эстафеты уже и немыслим любой лыжный фестиваль, она, считайте, самое лакомое его «блюдо», десерт. Вот и на зимних Олимпийских играх эстафета проводится ближе к закрытию, дабы напоследок еще раз хорошенько встряхнуть публику.

Как же описать это состязание? Как убедить не искушенных в биатлоне читателей в несомненных достоинствах эстафеты? Начнем по порядку. Биатлонисты с винтовками за плечами выстраиваются в одну ровную шеренгу. Хлопает выстрел ракетницы. Заряд еще описывает дугу, а лыжники уже вовсю мчат по полю. Воинственной, грозной силой веет от этого вооруженного отряда. Сколько ни наблюдай за стартом биатлонистов, всякий раз захватывает дух при виде этой лавины. Сопереживание, охватывающее нас при любом публичном представлении, особенно остро и непосредственно проявляется в спорте. Спортивное состязание, конечно же, игра. Но игра неизменно без уговора и обмана. И то, что в ней произошло в отведенный срок, уже невозможно ни изменить, ни переиграть. В этой-то необратимости и таится вся соль спорта, отсюда его непридуманные драмы.

Ободряющие крики болельщиков все ярче разжигают костер гонки, самые нетерпеливые участники дальше и дальше улепетывают от преследователей. Да только бывалые люди хорошо знают, что на самом-то деле мало что решается в эти минуты, и как бы ни резвились сиюминутные лидеры — это еще не вечер.

Тем и любопытна эстафета, что и зрители и сами участники смогут спокойно вздохнуть лишь после того, как сильнейший на четвертом этапе сделает последний шаг и минует финишный створ. А до этого всегда отыщется повод для беспокойства. Конечно, интересна и индивидуальная гонка, в ней выявляется абсолютная сила, но эстафета «смотрится» лучше. Все здесь происходит на глазах, и не нужно после финиша час-другой томиться в ожидании результатов, пока судьи не завершат свои мудреные подсчеты.

Напомним, что эстафета биатлонистов состоит из четырех этапов: каждый по 7,5 километра. Два раза лыжня приводит гонщика на стрельбище, где он каждый раз должен поразить пять мишеней (обычно это бывают шары) восемью боевыми патронами. Размер мишени — что-то около волейбольного мяча. Стреляют по ним с дистанции 150 метров. Каждый сверхлимитный промах наказывается штрафом: дополнительными 200 метрами гонки. Потому-то биатлонист постоянно должен сохранять ощущение свежести, упаси его бог сбиться на предельный, выматывающий силы темп. Ведь в мгновения, когда он катит к огневому рубежу, засовывает за пояс перчатки и укладывается в снег, он должен сбросить бремя усталости и напряжения. За эти мгновения со 190 — 200 ударов я минуту пульс должен «скатиться» хотя бы до 120. Не идеальное, согласитесь, состояние для прицельной стрельбы, но для биатлона уже вполне приемлемый режим работы.

Это новый для тебя старт, в котором для успеха необходимы совершенно иные качества, нежели те, когда ты мчался по лыжне. На стрельбище иной раз вроде бы и пустяковой ошибки вполне хватает для того, чтобы напрочь расстаться с надеждами на почетное место. Не выдержал паузу, совпали толчок сердца и выстрел, вот и угодила пуля в «молоко». Вот почему биатлонисты никогда не ложатся на снег плашмя, а чуть-чуть на левый бок, чтобы дыхание и удары сердца не передавали винтовке ненужное колебание.

Опытный биатлонист находится на огневом рубеже что-то около минуты. А потерять здесь можно все, что было завоевано потом, долгими усилиями на лыжне. Разом потерять, из-за одной ошибки. Вы ведь помните: каждый неразбитый шар — это лишние двести метров бега по штрафному кругу, «волчьему загону», как невесело шутят биатлонисты.

Квалифицированный, ювелирный труд по-особому ценится в этом виде спорта. Любой биатлонист знает об этом, еще новичку, ему постоянно твердили о значении стрельбы, но разве легко сдерживать себя в гонке: за спиной дыхание наседающего соперника, который вот-вот строгим голосом попросит освободить лыжню.

Что поделать, в спорте очень часто самолюбие, азарт оказываются сильнее здравого рассудка. Вспоминаю гонку юниоров на последнем чемпионате страны в Кирово-Чепецке. Лихо начали динамовцы, все у них получалось, и к последнему этапу они имели в запасе перед ближайшими конкурентами чуть меньше двух минут. А команда «Труда» — позднее она и будет на виду — вообще уступала «трамвайную остановку»: долгое время шестыми бежали.

Последним за «Труд», уходил на дистанцию В. Ханзин, он только что вернулся с чемпионата мира. Партнер с усилием одолел финишный коридор, шлепнул ладонью по спине. Жест прозаический и одновременно великолепный. Уставший гонщик бросает в гущу гонки свежего, охваченного азартом товарища. Чем не модель жизни с вечным ее обновлением!

В любой другой эстафете столь огромное отставание ничего доброго не сулило бы Ханзину. Но ведь уже шел у нас разговор о том, что в биатлоне все проясняется только на финише.

На последний огневой рубеж динамовец прибежал запыхавшийся, взмокший. Вскинул винтовку — вздох разочарования за спиной. Затем снова мимо, мимо». Так и эдак ходило дуло его винтовки, безбожно мазал. Два шара остались целехонькими, и арбитры отправили торопыгу на штрафные круги.

А пока он демонстрировал там технику бега, из лесочка вынырнул Ханзин, он давно подбирался к лидеру. Аккуратненько перебил все шары, и, повеселевший, раньше остальных перебежал на основную лыжню. Вот так все и решилось в той"гонке...

На тренерском вече мне довелось однажды услышать вот какой диалог:

— В эстафете надо одно туго знать... Тише едешь, дальше будешь. Разве не так? — спросили у наставника сборной Александра Привалова.

— Ну да... только от того места, иуда едешь, — улыбнувшись, кивнул Привалов.

И все вспомнили дерзкий рейд Ринната Сафина. Притом не где-нибудь он его совершил, а на Олимпийских играх в Саппоро. Было что ставить на карту.

Там такая вышла свалка… В ударе был Александр Тихонов, очень старался после неудачи в индивидуальной гонке. Как всегда, ему поручили начинать в нашей команде. Разгон, огромная скорость — всего этого не занимать Тихонову, да еще приплюсуйте сюда великолепные нервы этого человека, его непостижимую реакцию.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.