Следующая сцена — допрос свидетелей. Белогвардейский офицер избивает пастушка, чтобы тот опознал партизана. Метелица бросается на офицера, сбивает его с ног и душит. Офицер достает из кобуры наган и в упор стреляет в Метелицу.

Когда мне уткнули под ребро дуло нагана, я спокойно предупредил:

— Здесь у меня лобовой брони нет, а до сердца два сантиметра.

Мои слова предотвратили убийство, и я, воспользовавшись замешательством в рядах «противника», внес рационализаторское предложение:

— Давайте положим под свитер железо, все равно никто не заметит...

Так и сделали. Свитер прострелили, но сердце, слава богу, Не пострадало...

И вот от подобных картин стала расти во мне мечта по «красивой жизни». Ведь играют же другие актеры царей, генералов, министров — у них и кареты, и дворцы, и первоклассные костюмы.

А режиссеры, как сговорились, не дают мне повальсировать на балу. Наоборот. В картине «Жаворонок», например, меня травили собаками, давили танком, в картине «Хоккеисты» меня «давил» тренер, а если и выпадала любовь, то те, кто смотрел фильм «Любовь Серафима Фролова», знают, чем она обернулась для Ромки, которого я играл. Его жена вернулась с фронта домой без предупреждения, застала Ромку, как говорится, «врасплох» и стала бить по голому телу солдатским ремнем.

Актриса, игравшая жену Ромки, была женщина крупная и сильная, но душа у нее оказалась очень нежной, и она жалела бить меня по-настоящему.

— В сценарии написано, что она лупит его смертным боем! — неумолимо требовал режиссер. — Пока ты не добьешься этого, будем снимать хоть всю неделю...

Я стал полосатый, как зебра, а он все подзадоривал ее:

— Злее, безжалостнее!

Следы от ремня замазывали светлым гримом, и айда сначала!

В тот день мы все же закончили эпизод, но только потому, что... у актрисы просто-напросто «отнялись» руки.

Пока обрабатывали отснятый материал, мои «любовные раны» почти зажили, и вдруг выясняется, что пленка, на которую снимали, бракованная, а значит, сцену моего избиения необходимо повторить. Долго после этого у меня почесывались бока... А мечта по «красивой жизни» обрела совсем уже грустный колорит. И тут один режиссер как бы в шутку предложил мне сыграть резидента иностранной разведки.

— А костюм у него хороший? — поинтересовался я.

— Сам выберешь!

Уж я постарался: белый болгарский свитер, польские брюки, югославские туфли, кубинские сигары — и мой иностранец готов!

Добавлю, что съемки велись на Черном море, и мне в полное мое распоряжение предоставили белоснежную яхту. За мной, как за королем, ухаживают весь экипаж и наша группа: когда я сижу на палубе, мне подают прохладительные напитки, надо мной устанавливают зонт и обмахивают веером от жары. В довершение всего режиссер разрешил мне положить ноги на стол!

Мечта о «красивой жизни» сбылась. Однако вся моя роль в фильме «Юнга со шхуны «Колумб» сводилась к следующему: иностранная яхта идет в советские территориальные воды, чтобы подобрать там шпиона, но едва она пересекает границу, как откуда ни возьмись всплывает советская подлодка и резидент, то бишь я, вынужден отдать команду:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.