Кушнарев наблюдал за ними, скрестив руки на груди.
— А дальше?
— Дальше? Очутился в реке...
— Вот именно, очутился.
— Причины смерти будут установлены, пока же я склоняюсь к самоубийству. Он шел один.
— Демьяныч гораздо меньше, чем Валерий, походил на человека, склонного к самоуничтожению, — сказал Мазин, к которому постепенно возвращались здравый смысл и логика.
— Ты видишь...
— Вспомни рост Демьяныча и сравни со следами. Это же следы бегущего человека! Характернейший нажим на носки.
— Поищем причину.
— Смертельно пьян и ничего не соображал?
— В рот не брал, даже по праздникам.
— И бутылка в хижине полная. Пил, видимо, Валерий один. Второй вариант: сошел с ума. Внезапное помешательство.
— Теоретически не исключено. Отчего? Сознайся, у тебя мелькала мысль, что Демьяныч — убийца?
— Мелькала, — признал Мазин коротко.
— Но ты ее отверг? Он не похож на убийцу.
— На самоубийцу тоже...
— Как могли его убить, если это не самоубийство? Кто-то позвал с берега, старик поспешил туда и получил камнем по голове?
— Масса возражений. Как убийца пробрался на берег, не оставив следов? Как он должен был вопить, чтобы его услышали в хижине! Откуда он знал, что старик там в одиночестве?
— Мы не подумали о несчастном случае.
— Вам пора подумать об отдыхе, — вмешался Кушнарев. — Не пренебрегайте вековой привычкой. Утренние мысли — лучшие мысли.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.