Хозефа осталась ожидать его в отеле, а он и его спутник пошли вверх по Гран-Виа.

Дома вдоль улицы — дворцы, отели, банки, каждое здание — произведение искусства, — были помечены одной и той же меткой: окна верхних этажей заклеены крест-накрест полосами, вырезанными из газет и плакатов, а в окнах полуподвалов и в витринах тесно уложены тяжелые мешки. Меж мешками чернели щели. Кое-где из щелей угрюмо торчали стволы пулеметов. Город готовился к уличным боям.

Они обошли воронку, выбитую авиабомбой в асфальте тротуара. Рядом с воронкой старуха в черном платке перемешивала на сковородке над жаровней каштаны, и от угольков веяло теплым приторным чадом.

Артуро по дороге искоса разглядывал своего спутника — десять минут назад он впервые встретился с ним в отеле «Флорида» по паролю. Горбоносый профиль, нечисто выбритая, иссеченная порезами сизая щека, твердо сомкнутые губы, острый, в щетине, кадык. «Кто? Разведчик? Контрразведчик?..» Мужчина молчал. Мрачно поблескивал его глаз под насупленной бровью. За всю дорогу он не повернул лица к Артуро.

Они свернули с Гран-Виа и вошли в парк, миновали конную статую. Статуя была обшита, досками и тоже обложена мешками с песком. У высоких ворот они остановились. Мужчина показал часовому в форме штурмгвардейца бумагу. Штурмгвардеец посмотрел на Артуро, на его светлые волосы и вскинул в приветствии руку, сжатую в кулак:

— Салуд, совьетико!

Они вошли в здание, похожее на дворец, вступили на мраморную парадную лестницу. По обеим сторонам ее возвышались на «постаментах рыцари. Подкованные каблуки Артуро и его спутника звонко стучали по дереву, в пустынных залах гулом отдавалось эхо от их шагов. Суровый сопровождающий остановился у двери с бронзовой ручкой, изображающей разинутую пасть льва, постучал кулаком в дверь, услышал из-за нее голос, охватил пальцами пасть и резко распахнул створку.

В комнате были двое. Один стоял у окна, против света, а другой, седой испанец со знаками отличия коронеля — полковника республиканской армии — на воротничке перетянутого портупеями френча, сидел за столом, держа в одной руке маленькую чашку кофе, а в другой — курящуюся дымком сигару.

— Командир отряда капитан... — начал рапортовать Артуро.

Но седой испанец его прервал.

— Салуд, совьетико! — сказал он, как тот штурмгвардеец у ворот. И, с трудом выговаривая русские слова, добавил: — Ты мне известен.

Он поставил чашечку на стол, затянулся сигарой, поднялся, вышел навстречу:

— Я командир корпуса нумер четырнадцать. А он, — испанец повернулся к мужчине, стоящему у окна, — мой советник, коменданте Ксанти.

Ксанти шагнул от окна — молодой, смуглолицый, с восточным разрезом горячих глаз под сросшимися на переносице бровями. Он подошел к Артуро и стиснул его в объятиях. Это был давний товарищ Артуро по службе, одно время его прямой начальник, майор Красной Армии Хаджи Умарович Газиев.

— Под твое крылышко? — с облегчением сказал Артуро. — Порядок!

Коронель представил сурового сопровождающего:

— Виктор Гонсалес. Направляется политическим делегатом в твой отряд, совьетико.

Артуро протянул Гонсалесу руку. Тот пожал, будто стиснул в слесарных тисках.

— И работа — так! Камарадо Гонсалес — коммунист.

— И боец — лев! — добавил Ксанти. — Хорошо знаю его. Доверяй ему, как мы доверяем комиссарам. Он твоя правая рука.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.