– Я кормлю, – растерянно отозвался человек, оставленный при университете, – так и в подлиннике сказано:

У меня была собака, я ее любил.

– Собака трудящегося и собака статского советника суть разные собаки. И если одна приписана к податному сословию, то другая аристократической крови...

– Я поступил с ней сурово. В подлиннике сказано:

Она съела кусок мяса – я ее убил.

– Довольно крови. Вы не имеете права убивать животное, не передав дело на рассмотрение суда чести.

– Это замысел автора.

– В наше время скромное потребительское общество лучше авторского замысла. Так говорит колесо истории. Я закончил.

* * *

Молодой критик возражал по существу:

– Прежде всего собака не могла съесть мяса. Я сам видел, как на бойне закололи последнюю буженину и продавали телятину чуть ли не по литрам.

– Это – произведение восемнадцатого века.

– Почему же вы до сих пор молчали? Двести лет носили его в кармане, а теперь, когда литература сделалась бульварной, открыли...

– Мне только тридцать два года.

– А мне семьдесят четыре, – глубоко обиделся председатель.

– Ставлю на голосование.

– Кого?

– Собаку, – упрямо ответил председатель.

Ставили.

– Ну восемнадцатый век. Почтили восемнадцатый век вставанием.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.