— Эх вы, шустрики и мямлики, — сказал он. — В наше время в таком случае мы лазали по трубе.
— Врешь, Чикиряй, — сказали ему.
— Заливаешь.
— Болтай ногой.
— Ох, шантрапа! — закачал головой Чикиряй и улыбнулся. — Никакого уважения к старшим. Чему вас только в школе учат... Кто забил-то?
— Диман.
— Пусть лезет, — коротко заключил Чикиряй.
— Куда ему, — заговорили все разом. — Вон он какой толстый. Труба не выдержит.
— Труба даже меня выдержит, — сказал Чикиряй.
— Вот и полез бы.
— Я б вам доказал, только брюки жаль. — Он посмотрел на цепочки. — Сегодня в парке танцы.
— Вычистишь, — сказали ему. Чикиряй рассердился:
— Что я вам — шестерка, что ли, на крыши лазать. Как хулиганить, так вы с удовольствием. На стенках писать — это вы умеете, а проявить геройство — нас тут не было. — И он мельком взглянул на меня.
Я представил себе, как я лезу по трубе на крышу. Все внизу стоят с раскрытыми ртами, затаили дыхание. Дворник подошел, на себе волосы рвет: «Ну почему меня не было дома!» А потом... потом появилась Таня. Она беззвучно стала впереди всех, и опять глаза у нее синие-синие. «Эдик! — прошептала она. — Осторожнее, Эдик!»
— Пустите, — сказал я и шагнул к трубе. Обхватив ее руками и ногами, я стал подтягиваться.
Нет, охи и ахи не раздались. Но и гробовой тишины тоже не было. Зато можно было предположить, будто все оставшиеся внизу всю свою жизнь только тем и занимались, что лазали по водосточным трубам. Посыпались десятки советов:
— Держись теперь правой рукой.
— Крепче прижимайся.
— Левую, левую поднимай.
— Хватайся за крюк.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Специальный корреспондент «Смены» Евгений МЕСЯЦЕВ — на борту сверхзвукового самолета морской авиации.