Восьмерка «Чаек» вышла на цель с бреющего полета. По дороге от Губаницы на Нисковицы плотной массой двигались вражеские танки и мотопехота, по обочинам мчались мотоциклисты. Колонну прикрывали зенитные установки. Свитенко решил громить врага поочередно. Первым вступило в бой его звено. Капитан вывел штурмовиков на колонну с ее хвоста и под небольшим углом. Прочесав колонну пулеметным огнем, Свитенко повел экипажи на второй заход. Следующее и третье звено ударили по противнику бомбами. В середине колонны все смешалось: немецкие шоферы инстинктивно рванулись вперед, но впереди запылали две автомашины, с них горохом посыпались автоматчики, получилась пробка, и часть колонны остановилась.

Развернувшись, «Чайки» снова обрушились на врага. Но тут открыли яростный огонь зенитные установки. Выходя из второй атаки, Свитенко принятой эволюцией самолета просигналил отход. И вдруг «Чайку» резко дернуло, как будто бы ее снизу чем-то сильно наподдали: в мотор угодил вражеский снаряд. В кабине запахло гарью. Свитенко одним взглядом окинул приборную доску. На приборе, показывающем давление масла, стрелка упала почти до нулевой отметки. Мотор заработал с перебоями, и машина стала терять высоту. К командиру тотчас подстроился Слонов. Он как бы говорил капитану: «Держись, командир! А я тебя не покину в беде». Но мотор «зачихал» сильнее, и «И-153» начал как бы проваливаться в воздухе. Свитенко огляделся, ища подходящее место для посадки, и повелительным жестом приказал сопровождавшему его летчику: «Возвращайся!»

Но Алибек свел на переносице густые черные брови и указательным пальцем правой руки, как бы долбя им что-то, несколько раз быстро ткнул вниз, потом что-то выкрикнул, но мотор на машине Свитенко в этот момент заглох, скорость резко упала, и Алибек проскочил вперед.

Слева, у деревни Клопицы, виднелась ровная площадка, за которой сразу начинался лес. Свитенко узнал площадку. Это был полевой аэродром, на который он не раз садился в первые недели войны.

Все поле аэродрома было в воронках от совсем недавно рвавшихся здесь вражеских бомб и снарядов. Введя машину в правый разворот, Свитенко нацелился на узкую полоску, как ему показалось, не тронутую разрывами, и приготовился выпустить шасси, но вовремя заметил, что и она изрядно изрыта. Пока позволяла высота, Свитенко подвернул «Чайку» правее и притер ее к земле «брюхом». В самолете все заскрежетало, и пилот, чтобы его не бросило головой на приборную доску, сильно уперся в нее руками.

Быстро освободившись от парашюта, капитан выскочил из кабины и огляделся. Аэродром был пуст: гитлеровцы не пользовались им. Было тихо, и остро пахло болотом. «А, — вспомнил Свитенко, — здесь сырой лес. Значит, фронт там». Он было тронулся вперед, но тут же остановился и глянул на свою «Чайку», беспомощно, будто и в самом деле подбитая насмерть большая птица, лежавшую на земле. Достав ракетницу, выстрелил в нутро кабины, поджег машину и зашагал к лесу. Но тут где-то у Клопицы густо крякнуло, и на середине поля взметнулся черный земляной султан. Разорвалось еще несколько снарядов. Немцы били из миномета. Тонко запели осколки. Свитенко побежал, чтобы быстрее укрыться за деревья. И вдруг над ним раздался гул мотора. «Чайка», — на слух определил Свитенко и поднял голову. Над кромкой леса, входя в глубокий вираж, промелькнул «И-153». По номеру на хвосте капитан определил машину Алибека Слонова. Алибек, повернув голову, что-то показывал рукой. Свитенко, думая, что ведомый прощается с ним, тоже помахал рукой. Но Слонов и не думал улетать. Развернувшись, он повел машину на посадку.

На поле разом взорвалось еще несколько мин, а у дальнего края со стороны Клопицы замаячили фигуры вражеских солдат.

— Ты что делаешь! — крикнул Свитенко. — Немцы же! Уходи! Я запрещаю!

И капитан скрестил над головой руки — знак, запрещающий посадку. Но Слонов не послушался командира, выпустил шасси и... «Чайка», раза два подпрыгнув на неровностях почвы, покатила к Свитенко. Около носа машины разорвалась мина. Алибек отчаянно махал рукой, подзывая к себе капитана.

Свитенко бегом бросился к товарищу. В тот момент он не думал о возможности спасения, такая мысль не пришла ему в голову. Забыв о собственной опасности, он думал только о Слонове, о том, что он не сможет взлететь под минометным огнем, погубит машину и тоже окажется в тылу врага.

— Алибек! — во весь голос закричал он. — Немедленно взлетай! Я приказываю!

И Свитенко даже погрозил Слонову кулаком.

— Командир! — донесся сквозь рокот мотора голос Алибека. — Быстрее! Прыгай на плоскость!

Только тогда Свитенко сообразил, что задумал Слонов. Подбежав к самолету, капитан взобрался на нижнюю правую плоскость и ухватился руками за металлические расчалки.

— Держись крепче, командир! — прокричал Слонов и дал «газ». «Чайка» тронулась и, все убыстряя свой бег, помчалась по полю. Гитлеровцы открыли по самолету автоматный огонь. Краснозвездный ястребок над самыми их головами взмыл в воздух и исчез.

Полет продолжался недолго — минут десять, но дался он Слонову труднее, чем самая отчаянная штурмовка противника. Он боялся, что командир не выдержит напора ветра, силы покинут его, и он сорвется с крыла. Струя ветра сорвала с головы Свитенко шлем и очки и яростно трепала его волосы, больно била в глаза, парусом надувала кожаный реглан. Под тяжестью человека на плоскости центр тяжести самолета переместился, и машину все время тянуло в одну сторону. Слонов взмок, работая рулями и стараясь не дать «Чайке» свалиться на крыло.

Но вот впереди показался Финский залив. Где-то здесь у Стрельни аэродром балтийцев. Вон он, правее дороги. Быстрее! Быстрее!

Алибек обернулся к Свитенко и рукой показал вниз. Свитенко кивнул головой: понял и грудью навалился на расчалки. Силы покидали его, совсем закоченели пальцы, а острые края расчалок врезались в ладони до мяса.

Еще секунды — и земля. Но как они мучительно долги! Наконец Слонов притер машину к земле, дробно застучали о грунт колеса, Свитенко сильно встряхнуло, и мотор тут же заглох, только с посвистом крутился винт и от его движения чуть вибрировала обшивка. Свитенко с трудом разжал затекшие пальцы и почти плашмя свалился на землю. Слонов, успевший выскочить из кабины, подхватил командира на руки. По полю бежали люди в морской форме. Это были свои. И Алибек, поддерживая капитана, сказал:

— Все в порядке, батя. Мы у своих.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.