Покер и канаста

Лейтенант Мак-Грири пробил консервным ключом две дырки в банке и наклонил ее. Пивная пена кучевым облаком перевалилась за край стакана. Пиво было тепловатым, и лейтенант поморщился. Впрочем, строго говоря, он поморщился не только из-за пива. На то были более серьезные основания.

Мак-Грири работал в полиции Хиллсайда уже больше пятнадцати лет и твердо усвоил простую истину: тяжесть преступления обратно пропорциональна его финансовому успеху. А так как он был призван заниматься именно тяжкими преступлениями, то был грозой мирных демонстрантов, убийц-неудачников, воров-любителей и бродяг, которые осмеливались покуситься на старую рубашку, вывешенную после стирки какой-нибудь хозяйкой.

С профессионалами он предпочитал не связываться. К профессионалам он относился с почтением, с каким относятся к партнеру по покеру в клубе. Профессионалы были солидными людьми со счетами в банках, с молодыми серьезными адвокатами в очках с роговой оправой, с влиятельными друзьями в столице штата.

Профессионалы любили играть в покер. Они встречались в хиллсайдском «Клубе львов», спокойно и приветливо кивали лейтенанту и в изысканных выражениях осведомлялись о здоровье миссис Мак-Грири и двух мисс Мак-Грири. После этого они заказывали джентльменские напитки и церемонно приглашали лейтенанта сыграть партию-другую.

Понер – глубоко интимная игра, во время которой посторонний за спиной игрока отвлекает и мешает сосредоточиться. Кроме того, в покере важно уметь «блефовать», то есть делать хорошую мину при плохой игре, а выражение лица постороннего наблюдателя находится, как правило, в прямой зависимости от карт, в которые он заглядывает через плечо. Поэтому профессионалы, приглашая Мак-Грири к зеленому столику, предпочитали, чтобы никто не мешал им. Тактичные официанты бесшумно ставили на стол запотевшие стаканы с металлически звенящими кусочками льда и исчезали.

Лейтенант никогда ие следил за рунами профессионалов. Он уверен был, что они не станут накалывать карты своими перстнями, не станут класть на стол полированный портсигар, чтобы видеть в нем отражение сдаваемых карт, не станут зажимать колоду «механической хваткой»: три пальца на длинной стороне, а указательный на короткой – основой всех шулерских приемов.

Он был уверен в честности партнеров, в чистоте их намерений. Мало того, его даже не интересовали сданные ему самому карты. Текла неторопливая беседа, прерываемая короткими замечаниями: две карты, благодарю, открываю... Потом Мак-Грири делал непроницаемое лицо и лез в гору. Партнеры не отставали, охотно повышая ставни. Когда на столе оказывалась изрядная куча денег – ее размеры зависели от Того, где именно хлопал накануне ночью сухой пистолетный выстрел или алмазное сверло, вереща, вгрызалось в сталь сейфа, – профессионалы начали головами и выходили из игры.

– Везет же вам, мистер Мак-Грири, – говорили они.

Они были воспитанными людьми и не спрашивали лейтенанта из пустого любопытства, какая же все-таки комбинация была у него на руках. Это было бы дурным тоном.

– Зато не везет в любви, – отшучивался Мак-Грири и аккуратно складывал в бумажник банкноты. Зажатая между двумя прозрачными целлулоидными стенками бумажника, миссис Мак-Грири смотрела с фотографии на мужа с улыбкой и, казалось, одобрительно кивала головой. Она была покладистой женщиной и никогда не спрашивала, откуда в доме появляются новые зеленые бумажки.

Лейтенант Мак-Грири любил профессионалов и всегда умел узнавать их почерк, нечто вроде безмолвного привета от друзей. Но на этот раз он был в нерешительности, и скорей именно это, а не теплое пиво «Швепес» заставило его поморщиться.

Странное дело, думал он. С одной стороны, угадывался стиль профессионала. Взять хотя бы пробоины в толстой дубовой двери. В их веере нетрудно было определить короткий взмах автомата – оружия серьезного человека. Джо Джэффи, например, любит пользоваться трещоткой. У бедняги, должно быть, не в порядке нервы, и он не доверяет пистолету.

Допустим, через дверь стреляли люди Джэффи, но остальные факты? В подвальной номнате заброшенного ранчо сидит известный миллионер Фрэнк Гроппер, полностью лишившийся рассудка. Не просто рехнувшийся, а превратившийся в абсолютного кретина с реакциями недельного младенца.

Кроме того, в комнате лежит труп молодого человека. Человек, очевидно, убит одной из пуль из автомата. Труп связан, и в карманах у него нет ничего, абсолютно ничего, что бы могло позволить определить, кто он.

В углу груда деталей какого-то радиоаппарата, назначения которого эксперты определить не смогли.

Полицию вызывают по телефону с ранчо. Сообщают, что произошло убийство. Владельцев ранчо нет. Судя по брошенному Рэмблеру, они удрали. Они ли звонили? Может быть, хотя маловероятно. Скорее всего звонили те, что стреляли.

Картина достаточно запутанная даже для авторов детективных романов, не то что для скромного полицейского лейтенанта.

К тому же выяснилось, что Гроппер примерно за неделю до этой ночи начал куда-то переправлять свои деньги. Похоже, что Патрик Кроуфорд, его единственный наследник, ни при чем. К тому же какой был смысл убивать старика, если было известно, что у того неизлечимый ран? Нет, нет, вряд ли это работа Кроуфорда, тем более, что старику достаточно одного удара прикладом, чтобы отправить его на тот свет.

Скорей всего Гроппер сам поехал в ранчо. Кухарка в Риверглейде утверждает, что видела, как старик садился в «роллс-ройс» за руль. Шофера нашли только вчера в Нью-Джерси. Старик сам отправил его в отпуск к родным.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.