В кабинете начальника американского Бюро наркотиков Генри Джиордано раздался телефонный звонок.

— Что? Не может быть,

Новости, сыпавшиеся из телефонной трубки, носили, видимо, столь сенсационный характер, что грозный страж законности даже слегка привстал в кресле. Одновременно на лице его появилось плотоядное выражение, свойственное охотнику, который после длительной и утомительной погони видит в прорези прицела матерого кабана.

Двумя часами позже в кабинете Джиордано состоялось совещание на «высшем уровне». В нем приняли участие ответственные чиновники ФБР и нью-йоркской полиции. А вскоре в Канаду, Мексику и во Францию полетели шифрованные телеграммы. Полициям этих стран предлагалось подключиться к наблюдению за тремя лицами, заподозренными в контрабандном ввозе в Новый свет наркотиков. Этими подозреваемыми были: мексиканский посол в Боливии Сальвадор Пардо Болланд, ответственный сотрудник МИД Уругвая Хуан Аритеи и француз Рене Брюшон, некоторое время назад высланный из Соединенных Штатов за всякие темные делишки.

Посол — торговец наркотиками!

Факт, конечно, невероятный даже для видавшей виды буржуазной «демократии». Невероятный, но не единичный. Изучая досье Пардо Болланда, заокеанские Шерлоки Холмсы не могли не вспомнить о нашумевшем в свое время деле Маурисио Росаля, гватемальского посла в Бельгии и Голландии. 3 октября 1960 года он был схвачен с поличным агентами нью-йоркского отделения Бюро наркотиков. Конфискованные у него 102 килограмма героина потянули на чаше весов американской Фемиды 15 лет тюремного заключения.

Разумеется, Росаль действовал не в безвоздушном пространстве. Прошло немного времени, и одна из ниточек его многочисленных международных связей привела во Францию, а точнее, в старинный замок Ожервиль-де-Ривьер, владельцем которого был некий Франсуа Копп. В своем нынешнем естестве он слыл за доктора медицины, что и подтверждалось соответствующим дипломом Берлинского университета. Но стоило немного поскрести этого «доктора», как выяснилось, что под белым халатом скрывается бывший полковник гитлеровской армии. Попутно выяснилось, что в начале пятидесятых годов его персоной уже интересовалась полиция. Дело тогда пахло высылкой из страны. Но нашлись высокие покровители, и по личному распоряжению министра внутренних дел Коппа оставили в покое.

Между тем в замке Ожервиль-де Ривьер творились интересные вещи. Влиятельные завсегдатаи (Копп слыл за хлебосольного хозяина) знали, что одна из частей замка — «табу» для гостей. Известна была и причина запрета: считалось, что в нескольких комнатах находится лаборатория, где доктор ставит опыты по приготовлению новых лекарственных препаратов.

Лаборатория была там в самом деле. Только вместо лекарств из доставляемого посредниками опиума приготавливался белый порошок героина. Когда в замке производился обыск, Копп заявил, что порошок остался от германской аппаратуры военных лет и что он уже много лет не пользуется лабораторией.

Это утверждение легко опровергалось тем, что лаборатория была оборудована новыми специальными электрическими автоматами. Кроме того, следователи обнаружили колбу с черной жидкостью, на поверхности которой виднелись белые пятна.

— Я выращиваю плесень, — заявил хозяин дома.

Однако через несколько дней, когда полиция решила еще раз проверить содержимое колбы, оно оказалось уничтоженным.

— Я был настолько потрясен павшими на меня подозрениями, что уничтожил культуру для опыта по созданию более ценного антибиотика, чем пенициллин, — сбивчиво объяснял следователю Копп.

Конечно, этому наивному объяснению никто не поверил. Тем более, что выловленные почти одновременно с Коппом его непосредственные сообщники — «связные» Стефани, Карбуччи и другие — оказались не столь стойкими, как их шеф.

И вот много месяцев спустя следы от гватемальца Росаля и гитлеровского полковника Коппа привели к группе посла Пардо Болланда. Высокое общественное положение подозреваемого, его дипломатический иммунитет требовали особой осторожности и тщательной проверки. Поэтому к расследованию фактов была подключена полиция тех стран, куда наиболее часто наведывались преступники во фраках дипломатов.

Постепенно круг улик замыкался. Несколько недель спустя почтенная компания появилась на Лазурном берегу Средиземного моря и была тотчас же взята под наблюдение полиции. Но получить вещественные доказательства оказалось не тан просто. Между собой и с «агентами» они встречались в кафе, казино и прочих общественных местах, где сам факт общения было легко объяснить случайным знакомством. Особую квалификацию по части конспирации продемонстрировал Пардо Болланд. Рандеву своим компаньонам он частенько назначал в церкви, где, выбрав уголок потемнее, начинал истово отбивать поклоны, попутно обмениваясь информацией со стоящим тут же на коленях сообщником. Дважды ему начинало казаться, что за ним следят. Тогда он немедленно прекращал свидания и, чтобы предупредить членов шайки о грозящей опасности, подавал условный сигнал, надевая красный галстук.

14 февраля Пардо Болланд Отправился самолетом в Нью-Йорк через Париж, имея при себе подозрительно легкий багаж. Через некоторое время за ним последовал Аритеи, выбравший, однако, маршрут через Монреаль. Кстати, его багаж был весьма громоздким. Когда весовщик (им был переодетый полицейский) заметил, что за лишний вес придется платить значительную сумму, уругваец немедленно ответил: «Не беспокойтесь, мое правительство заплатит». Сопоставив легкость багажа Болланда и тяжесть груза Аритеи, полиция пришла к выводу, что обмен «товаром» произошел именно здесь, на Лазурном берегу.

Когда Аритеи вышел из самолета в аэропорту Монреаля, к нему сразу же «приклеились» два детектива канадской полиции, которая получила соответствующее предупреждение от своих французских коллег. Пока уругвайский дипломат занимался своими делами, из камеры хранения железнодорожного вокзала были изъяты 4 оставленных чемодана. В них оказался героин. Быстро заменив его на обыкновенную муку и оставив лишь один килограмм героина в качестве улики, канадские полицейские позволили Аритеи продолжить путь в Нью-Йорк. И лишь там, когда все сомнения были окончательно рассеяны, дипломатов арестовали. По предварительным подсчетам, конфискованный у них героин оценивается в 52 миллиона долларов.

Спекулируя на общественном положении преступников, американские власти, как это было и после ареста Росаля, всячески раздувают значимость ареста группы Пардо Болланда. Со специальным сообщением по этому поводу выступил «сам» министр юстиции Роберт Кеннеди. Но действительно ли в сети закона попали самые большие акулы?

Ядовитые каналы

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.