Она пахла духами «Коти». Я – авиационным бензином.

– Как вас зовут? – спросила она, обволакивая мое лицо голубым дымом «Фильтра».

– Тенгиз. А вас? – спросил я, и черный дым «Примы» расплылся по ее лицу.

– Тэта. Вы бывали в Европе?

– Нет. А вы?

– Вокруг.

– А почему не внутри? Не пустили, что ли?

– А-астраумно, – сказала она, поднесла указательный палец к моему носу и позвонила: «Трррр!» Ей было очень весело.

Потом мы подошли к креслам. Салонную беседу начал Шио:

– Вы прочли стихи Мераба Пхаладзе?

– Они уже появились? – быстро спросила Виола.

– Обожаю этого мальчика. Он как французская миниатюра, – сказала Тага.

– А как фамилия того, который пишет хорошие рассказы, но не печатается?

– Таких сколько угодно. Ты о ком? – лениво спросил Бено.

– Тот... Небритый, с расстегнутой сорочкой. Он пишет абстрактно в конкретном.

– Прочли последнюю вещь Стейнбека? – спросила Виола.

– Так, посмотрел. Сказать по правде, где-то он очень такой... В принципе, мне, например, больше тот нравится, как его, что в кино, старик и рыба... В общем, что погиб от выстрела, с бородой, – вымучивал Шио.

– Хемингуэй, – угадал я. Мать Виолы, тетя Калентина,

внесла коньяк и поставила его на стол между стопками величиной с наперсток.

– Что вы скажете о Ремарке? – Тата перевела выжидающий взгляд с коньяка на нас.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.