Еще рано называть городом эти несколько кварталов многоэтажных домов в долине между мяочанскими сопками. И сами строители – при всей их любви к своему творению – называют Солнечный не городом, а городком. И, пожалуй, это правильно. Солнечный – это городок-подросток. Он, как белозубый вихрастый мальчишка, встал на тропе, по которой когда-то прошел Арсеньев со своим верным Дерсу Узала, много позже – геологи Осипова и Зытнер, а еще через несколько лет – Олег Кабаков. Он-то, как говорит легенда, и дал долине это радостное название.

По следам подвига

Так уж повелось, что по следам подвигов вдут легенды. Одни из них столетней давности, другим лишь три-четыре года, и они рождены в наше время, нашими современниками. Кто может сказать, откуда начинается легенда? Очень часто – с короткой газетной информации или с сухого официального отчета, пересыпанного цифрами и техническими терминами. Вроде того, что представил Олег Кабаков своему начальству: «В верховьях реки Силинки обнаружены выходы на поверхность месторождения касситерита».

Но в легенде, которую сегодня обязательно расскажут всякому свежему человеку в Солнечном, уже не найти точных цифр и мудреных терминов. Они уступили место красочному описанию сопок, вместо научного термина «касситерит» говорится «олово».

...Холодной и сырой амурской осенью вверх по реке Силинке пробирался высокий молодой человек в брезентовой штормовке, с громоздким рюкзаком за плечами, с длинным геологическим молотком в руках. Там, где его заставала ночь, он раскладывал костер, сушил промокшую одежду и записывал в блокнот несколько коротких слов: «Нет... Не обнаружено... Безуспешно...». Потом он развязывал спальный мешок и мгновенно засыпал.

Над ним шумели равнодушные сосны, мелкий дождь падал в костер и с шипением гасил угли. Наверное, под этими соснами, под таким же дождем ночевали двое его коллег – геологи Осипова и Зытнер, прошедшие здесь несколько раньше. Их имена стояли в уголке подробной карты, с которой он то и дело сверялся, которая поддерживала уверенность в том, что где-то здесь обязательно должно быть олово...

И вот однажды, когда уже на исходе были силы и уверенность в успехе, на изломе тяжелого камня блеснул металл. Еще не веря в победу, человек снова и снова брал пробы, снова и снова склонялся с лотком над светлыми и холодными струями горной реки. И, поверив, выпрямился и улыбнулся впервые за много дней. И словно в ознаменование победы человека над природой раздвинулись тяжелые тучи и длинный праздничный луч прорезал туманное утро. Отсюда и пошло это название – Солнечный...

Легендам свойственно выделять из подвига лишь одного героя, наделяя его всеми качествами в превосходной степени. И поэтому не стоит обижаться на легенду, которая не донесла до нас имена тех, кто шел по следам Олега Кабакова, кто отдавал все силы, а порой и жизнь, как прораб поисковой группы Алексей Пяткин, чтобы сегодня, стоя у поворота извилистой дороги, мы могли видеть этот белоснежный юный город: каменные дома в законченных строгих кварталах, короткую и широкую главную улицу, вдоль которой ослепительно бьет щедрый солнечный луч, отражаясь в стеклах квартир, дрожа на масленых боках экскаваторов и бульдозеров, матово отсвечиваясь на пыльных плоскостях тяжелых «татр» и «мазов», что ползут мимо нас к карьеру.

Путевка в жизнь

Маленькая книжечка в твердом коленкоровом переплете красного цвета. «Товарищ Антонов Анатолий Андреевич, – гласит текст, – по призыву Коммунистической партии и Советского правительства изъявил желание работать на стройках Дальнего Востока и направлен комсомольской организацией города Харькова на строительство рудника Солнечный».

Сто пятьдесят таких книжечек было выдано в разных городах страны весной 1958 года. Но когда несколькими неделями позже молодые строители собрались на митинг возле палаток, их было не сто пятьдесят, а сто пятьдесят один.

Сто пятьдесят были возбуждены н веселы. Сто пятьдесят пели песни, мечтали, рассказывали о своих домах и заводах, откуда они приехали. Сто пятьдесят первый был угрюм и замкнут. Он не рассказывал о своем доме и заводе. На митинге он стоял с самого края шумной толпы, а в первую ночь в большой палатке долго не мог заснуть – лежал, сцепив руки на затылке, и одну за одной курил папиросы,

– Слышь, парень, – негромко окликнул сосед. – Ты откуда?

– Оттуда... – неопределенно махнул тот рукой.

– Очень понятно, – засмеялся сосед. – А все-таки?

И Ефим Морозов в эту первую ночь на новом месте рассказал хабаровскому токарю Евгению Иванову невеселую историю своей жизни: как, оступившись однажды, был втянут в шайку и попал в тюрьму за участие в ограблении магазина...

И вот уже не один, а двое в большой палатке курили папиросу за папиросой и негромко разговаривали.

– Давай спать, – далеко за полночь сказал Иванов. – Ничего, все будет в порядке...

И они начали новую жизнь. Сто пятьдесят первый жил рядом с ними, работал рядом с ними и пел по вечерам те же песни. И через полгода он бережно спрятал в нагрудный карман красную книжечку в твердом коленкоровом переплете. Текст гласил:

«Товарищ Морозов Ефим Михайлович по призыву Коммунистической партии и Советского правительства изъявил желание работать на стройках Дальнего Востока и направлен комсомольской организацией города Солнечный на строительство рудника Солнечный». Так была дана путевка в жизнь человеку и городу.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.