– Опоздал.

– Чудак человек... Переспал бы в Ташкенте, а утром – самолетом... Люблю я на самолетах летать. Летом в Сочи подамся... Очень элегантно! Спешишь, значит?

– Спешу.

– Все спешим... – сказал Табаков. – К девке, а? Или к жене? То-то я и смотрю – вроде ты здесь, а вроде и нет... Вот спешишь-спешишь, приедешь, а у жинки под боком хахаль. Тогда как?

Матрос усмехнулся.

– Надеешься... – с каким-то злорадным удовлетворением отметил Табаков и желчно заключил: – Все они, бабы, на один манер.

– Да? – сказал парень.

– Он усмехается! –вскипел Табаков и бросил машину в головокружительный вираж. – Ишь ты, он усмехается! Молод ты, парень, на мои слова усмехаться!..

Табаков вывел машину на прямую и успокоился.

– Письма, небось, писала? – Писала, – сказал матрос.

– Мне вот тоже писала... Целый чемодан... Дорогой мой и любимый Васенька... Это я, между прочим, Васенька. Жду ответа, как птичка лета...

– А потом? – спросил матрос.

– Вот тебе и потом... Сам узнаешь, если повезет. Тоже, небось, какая-нибудь...

– А про это промолчи, – строго сказал матрос и прищурился.

– А то что?

– Ничего. Промолчи, я сказал.

– Ишь ты, – ухмыльнулся Табаков. – Смелый мальчик. Много вас на свете развелось – смелых мальчиков...

– Много, – сердито сказал матрос и отвернулся. – Будь спокоен!.. Дорога становилась все ровнее, спуски положе. Понемногу серая лента шоссе выбралась из камней и стремительно бросилась вперед – прямая, как стрела, – заканчиваясь там, куда хватало силы фар. Наплывали из ночи спящие кишлаки за желтыми дувалами и возвращали в кабину сухой шелест протекторов.

– До Намангана – червонец. Повезешь? – нарушил матрос долгое молчание.

Табаков не шевельнулся.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.