— Вы, наверное, сегодня очень устали,— сокрушается Ленни,— но для нас встреча с советскими людьми — зарядка надолго.

Они уезжают на своих велосипедах, а у меня в руке остается терракотовая пластинка с серпом и молотом, цифрами «1919—1959» и надписью: «Сорок лет Коммунистической партии Нидерландов». Ее подарил Франс.

Наш гид Иоганн

Холодный, замкнутый парень наш гид Иоганн Хамакер. Его отношение к нам более чем настороженное. На каждом шагу Иоганн тщится обратить нас в «капиталистическую веру» и всячески препятствует нашим встречам с ребятами из Всеголландского союза.

Сгоряча мы дали ему бой. Потом вспомнили, что мы в гостях, и предоставили нашему гиду полную возможность сотрясать воздух своими заклинаниями. Мы отвечали на них только улыбкой. Яростное стремление Иоганна доказать, будто капитализм лучше социализма, вызывало ощущение, что он уговаривает себя...

Потом Иоганн тоже вспомнил, что мы гости, и... пригласил к себе.

В Амстердаме есть дома шириной в одно окно. Вещи и уголь поднимают в комнату с помощью блока на крыше и вносят их внутрь тоже через окно: так узка лестница. Мы поднялись по ней под самую крышу, касаясь плечами стен.

В комнате метров семь; мы задеваем головами стропила. Вместо абажура неяркую лампочку прикрывает соломенная шляпа. Две неструганые доски — книжная полка.

— Это очень хорошая комната,— пояснил Иоганн,— она светлая и недорогая. Правда, немного холодно, но я спортсмен.

Он играет на флейте; мы тихонечко подпеваем, боясь разбудить хозяйских детей в комнате под нами. Не спорим. Ленни и Франс уже посвятили нас в сложности своих отношений с Иоганном. Оказывается, во время подготовки к Московскому фестивалю, на который направлялась группа рабочих ребят, наш будущий гид пытался сколотить свою группу из наиболее антисоветски настроенных студентов. Надо полагать, задание было нелегкое, потому что голландские студенты, в основном, народ прогрессивный.

А сейчас нам жаль этого защитника капитализма, в его тщательно выутюженных потертых брюках, с фотоаппаратом, который, боясь взять в руки, мы рассматриваем издали, как археологическую находку. Мы всякий раз опасаемся, что останемся без гида, когда он садится на свой древний велосипед. Однако он не забывает напоминать нам, что в Нидерландах— самый высокий уровень жизни. Что правда, то правда, уровень жизни в Голландии действительно высок, но что дает он Иоганну, своему страстному пропагандисту?

Что дает высокий уровень жизни разносчику хлеба со смешным названием «тип-топ», которого мы встречаем каждое утро? Разносчик «тип-топа» — наш сосед. Почти под самые двери отеля подступает канал; прямо на воде стоят домики с разными красивыми названиями: «Аврора», «Виола»... Но, как рассказала хозяйка «Авроры», редкий обитатель этих романтических жилищ не страдает с детства от ревматизма...

Изнанку голландского процветания мы сами увидели на улице, которую так стиснули грязные дома, что со встречной машиной разъехаться было бы нельзя. Тротуары там по утрам не моют с мылом, как в буржуазных кварталах. Ветер несет тучу мусора, окурков.

На окнах первого этажа, в том месте, где обычно прибивают градусники,— зеркала. Такие, как ставят на автомобили или велосипеды, только побольше. В раскрытом окне — женщина. Она сидит боком, лицом к зеркалу, чтобы видеть часть улицы за спиной.

Машина! «Жрица любви» как будто приободрилась, но заметила в ней женщин, и лицо ее снова приняло равнодушное выражение.

Еще окно, опять ожидание на лице и в зеркале, и снова разочарование.

Окна машины вровень с комнатой. Я заглядываю: потертый ковер ниспадает со стены на тахту, полумрак, на полочке возле тахты Венера Милосская, серая то ли от пыли, то ли из-за освещения. Обитательница этого «приюта любви» сидит, сложив руки на коленях. Мы встречаемся взглядами. Я отвожу глаза и знаю, что никогда не забуду ее, в синей бумажной кофточке и белой юбке, эту располневшую женщину с неестественным румянцем на щеках. Ей лет сорок, а может, и тридцать, кто разберет! Она могла бы работать где-нибудь на ферме, доить коров рано утром и встречать детей из школы днем.

— Голландия — это прежде всего порт,— объяснял мне потом один студент-юрист в Лейдене.— Здесь много моряков-иностранцев. Поэтому проституция просто необходима.— Он говорил спокойно, поглощая в китайском ресторане суп из акульих плавников.— Мужчины женятся поздно: нужно сначала крепко стать на ноги. Так что без этого не обойдешься; потому и полиция не вмешивается.

...Наш гид не принадлежал к тем, кто «крепко стоит на ногах», кто пышет самодовольством показного буржуазного процветания. Наш гид, бедный студент Иоганн, лежал на траве лицом вниз и размышлял, угрюмый, одинокий.

Это случилось в канун нашего отъезда, когда мы бродили по рощицам и распевали песни с ребятами из Всеголландского союза. Они приехали к нам на воскресенье, проделав путь из Гааги через всю, пусть небольшую, страну почти до границы с Германией.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.