— Рейс из Норильска. А потом в микрофон:

— Займите эшелон четыре тысячи восемьсот («эшелон» в переводе с авиационного языка на земной — высота полета). На трех тысячах «АН-10».

— Вас понял.

Я сижу около Федотова. Принесли «вылетную» — из Тбилиси ушел самолет на Москву. Федотов заводит самолеты в зону, выводит их далеко-далеко от столицы, принимает иностранные «борты», чертит графики и ведет какие-то хитроумные расчеты.

Мне пока разрешено «поиграть» на новом хитроумном расчетчике. Чудо-машина! Ее сделали здесь же, во Внукове, на тот случай, если «закрывается» аэродром и самолеты, идущие на Москву, надо переадресовать в другие порты. Нажимая кнопку, я «говорю» машине, где якобы находится мой самолет, а она мгновенно определяет его запас топлива, время полета в «открытые» порты и находит именно тот, который ближе всего. Она может решить

тридцать четыре тысячи задач, и потому я задаю ей все новые и новые.

Самолет из Норильска уже вошел в московскую зону ГВФ.

Я вспомнил город за шестьдесят девятой параллелью, и полярную ночь, и снежный аэродром...

* * *

Сто пассажиров спешили в Норильск. Бортпроводница наконец сказала:

— Вот и прилетели. Через пять минут посадка.

А потом совершенно доверительно и абсолютно неофициально:

— Вовремя прорвались. Через полчаса погоды не будет.

Была ночь, огромная зимняя ночь Заполярья. С шестисотметровой высоты открывался вид на залитый огнями, будто хрустальный город. Где-то рядом был аэродром.

Самолет сделал последний разворот.

— Прошу посадку, прошу свет на полосу.

— Посадку разрешаю. Даю освещено огней не было.

— Прошу свет на полосу, — еще раз попросил пилот.

— Заходите на второй круг, — ответил диспетчер.

Огней, так нужных в этом мраке, все еще не было. Самолет теперь уходил куда-то вверх. Скрылся залитый светом город. Бортпроводница сказала:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.