Я его увидел в столовой. Он тащил поднос, и лицо его показалось мне знакомым. Я кивнул. Он тоже поздоровался.

– Иди садись сюда! – сказал я.

– Свободно, да?

И он сел. Поставил суп, два вторых и несколько стаканов компота. Здесь, на стройке, вообще едят плотно. И это не удивительно. Но вот чтобы где-нибудь еще пили столько компота, сколько здесь, я не видел. Когда он сел, мы внимательно посмотрели друг на друга и, кажется, поняли, что знакомы-то мы не очень. А может, вообще не знакомы. Но разговаривать было нужно, и я ругнул для формы поваров. Он поддержал:

– Да, не в Москве, конечно...

– Москвич? – обрадовался я. – А ведь я тоже учился в Люберцах, потом кончал вечерний техникум в Раменском.

– Нет, – ответил он. – Я в Электростали ремеслуху.

Мы помолчали. Я вслух вспомнил, что когда призывался в армию, находился в Подмосковье. А потом служил в Саратове, Прибалтике. Он повеселел.

– Я ведь тоже там служил.

– В каком году?

– Постой, сейчас вспомню. Пятьдесят шестой был в Риге, пятьдесят седьмой–в Саратове. А откудова...

– Нет, – сказал я. – У меня поначалу был Саратов, а уже потом Рита. Ну, а затем по комсомольской путевке сюда.

– Ага. Значит, мы из одного эшелона... Попутчики. – Парень пил компот, выбирая ягоды вилкой.

– Выходит, попутчики.

– На Коршуниху?

– На Усть-Илим! Парень рассеянно протянул:

– Вот оно что. – И, пожимая неуверенно мою руку, сказал:–А ведь я потом на Берингов пролив думаю. Ничего нового пока не слышно?

– Сам интересуюсь этой плотиной... Не прозевать бы запись.

И вдруг мы оба как-то обрадовались, словно нашли место, где мы... ну, если не встретились, то обязательно встретимся. И совсем тепло, больше не смущаясь, как знакомый знакомому, мы пожали руки.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.