Дверь самолета распахнулась, и в ее овале показался человек. Ниже среднего роста, в обычной серой шинели, он спустился по трапу и зашагал по красной ковровой дорожке к трибуне, увитой зеленым лавром. Стоя в толпе репортеров на платформе «чайханы» - как прозвали журналисты огромную двухэтажную металлическую этажерку, специально построенную для них во Внуковском аэропорту, - я заметил, что в эти первые мгновения не было слышно криков приветствия, аплодисментов. Все это началось потом, а сейчас люди смотрели. Тысячи глаз: руководителей партии и страны, офицеров почетного караула, чопорных иностранных послов, кинооператоров, прильнувших к окулярам, взволнованных москвичей с букетами и транспарантами, шустрых мальчишек, преодолевших усиленные кордоны милиции, - тысячи глаз смотрели в лицо человеку, идущему к трибуне, в это простое русское лицо, и старались, и не могли понять всей огромности того, что он совершил, - человек Земли, вернувшийся из Космоса. Полету Юрия Гагарина будут посвящены сотни книг. Этот полет изучают и станут долго еще изучать не только ученые и инженеры, но и экономисты, социологи, политики. Им тоже есть что подсчитывать, сопоставлять, сравнивать... «Восток» и его пилот снова заставили мир задуматься о чудесной и необоримой силе, превратившей страну лучин и лаптей в родину первого в мире космонавта. И думается, полка книг, посвященных полету Гагарина, откроется маленькой брошюркой - «Манифестом Коммунистической партии», - написанной за девять лет до того, как в семье рязанского лесничего Эдуарда Циолковского родился человек, имя которого навечно связано с каждой победой человека в Космосе. Но не об этом пойдет речь. Полет Юрия Гагарина утвердил нашу веру в мечту, веру в то, что сбывается, казалось бы, несбыточное, - веру в наше будущее. Смоленский мальчишка, ученик ремесленного училища, рядовой летчик за 108 минут облетел Землю, навеки вписав подвиг нашего народа а историю человечества.... Человек в простой шинели шел по красной дорожке. Блестя на солнце медью фанфар, гремел оркестр. Он исполнял старый, всем известный марш: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор...» Что дальше? Шеститонный спутник был, лунный «затылок» сфотографировали, проложили дорогу к Венере, человек поднялся на высоту более 327 километров. Какие миры откроются нам завтра? Делать прогнозы в науке не рано: когда идешь быстро, смотришь дальше вперед. И этим заняты не только и не столько журналисты, сколько ученые. Такие прогнозы полезны. Полезны и в том случае, когда они граничат с мечтой, с фантазией. Потому что и в этом случае они заставляют работать человеческий мозг, дерзать, пробовать, ошибаться и снова пробовать. «Напрасно думают, что она (фантазия. - Я. Г.) нужна только поэту. Это глупый предрассудок! Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности...» Это слова Ленина. Заглядывать в будущее нужно. Не нужно только вбивать там заявочные столбы. Будущее превращается в настоящее, и часто тогда такой столб рассыпается в труху. В июне 1958 года не какой-нибудь хмельной репортер, а начальник Управления исследований и усовершенствований при штабе военно-воздушных сил США генерал-лейтенант Сэмюэль Андерсон заявил в Милуоки, что в августе, сентябре и октябре ВВС США произведут три запуска ракет на Луну, которые, достигнув поверхности Луны, «как-то сообщат» о своем падении. Но вот уже август 1961-го. а об американских лунниках что-то не слышно! Велика Луна, но сколько ни ищи, ничего «земного», кроме вымпелов с гербом СССР, там не найдешь... Если внимательно посмотреть уже осуществленную программу советских космических исследований, легко заметить три основные звездные дороги, по которым шли советские ученые и инженеры. Запуски искусственных спутников Земли, все более совершенных, все более тяжелых; посылка автоматических станций к другим небесным телам и, наконец, биологические опыты на вертикально стартующих ракетах и кораблях-спутниках, венцом которых стал полет человека в космическое пространство. Куда же ведут эти дороги? Результаты даже самых первых исследований космического пространства вызвали настоящую революцию в науке. Оказалось, например, что Землю окружают два гигантских «бублика» заряженных частиц - пояса радиации. Быть может, говорят сегодня некоторые ученые, Меркурий, Венера, Земля и даже Марс вращаются в атмосфере Солнца - в гигантских вихрях заряженных частиц, которые при взаимодействии с магнитными полями планет и образуют пояса радиации. Так ли это? Ответ на этот вопрос дадут полеты будущих спутников. До 1957 года шли беспрестанные научные бои между пессимистами, утверждавшими, что полеты в Космосе невозможны, так как метеоры уничтожат любые заоблачные корабли, и их оптимистично настроенными противниками, считавшими, что метеорную опасность не следует преувеличивать. Расчеты показывали, что удар метеора весом в 20-30 граммов, летящего со скоростью 30-70 километров в секунду, может мгновенно пробить стенку космического корабля и вызвать катастрофу. Однако сам факт полета спутников и космических кораблей в течение многих дней и месяцев убеждает в том, что оптимисты оказались правы: крупный «метеор-разбойник» не так уж часто встречается на звездной дороге. А третий наш спутник прислал на Землю точные данные: на высотах 1 700-1 880 километров им отмечено наибольшее число встреч с крохотными скитальцами Вселенной, так называемыми микрометеорами. На каждый квадратный метр поверхности спутника каждую секунду «натыкались» 22 микрометеора. На высотах 1 300-1 500 километров и 500-600 километров было зафиксировано соответственно 10 и 9 таких столкновений. А что ждет нас выше? На этот вопрос ответ дадут полеты будущих спутников. Полеты будущих спутников... Они нужны не только для того, чтобы продолжить уже начатые исследования, но и для того, чтобы создать нечто принципиально новое. Спутники-связисты обеспечат надежную радиосвязь с самыми отдаленными точками земного шара. Они позволят осуществить идею всемирного телевидения без прокладки радиорелейных линий и цепочек приемо-передающих телевизионных башен. Спутники-метеорологи в самые жесткие сроки смогут дать своим «земным коллегам» уникальные по точности сводки. С их помощью служба погоды и ледовая разведка охватят не только материки, но и гигантские акватории океанов. Спутники-астрономы освободят, наконец, звездную оптику от извечного «бельма» атмосферы, впервые позволят телескопам увидеть небо, не подернутое зыбкой стеной воздуха. Спутники станут в будущем первыми «кирпичами» грандиозного внеземного строительства. Автоматические и обитаемые лаборатории, опытные оранжереи, вокзалы планетолетов, а затем и звездолетов - вот завтрашний день сегодняшних искусственных спутников Земли. Первый «полет» на Луну был совершен восемнадцать веков назад, в 160 году нашей эры легендарным Одиссеем. Страшная буря подхватила его корабль и подняла над морем. Ветер все выше и выше увлекал его, и семь дней мореплаватели не знали, что их ожидает. На восьмой день они достигли Луны. Лукиан Самосатский, описавший это путешествие, назвал свою книгу «Истинные истории». Для того, чтобы «Истинные истории» стали истиной, потребовались смелость Галилея, муки и вера Джордано Бруно, гениальная дерзость Коперника. Путь к Луне лежал через каземат Петропавловской крепости, на стенке которого Николай Кибальчич нацарапал первый проект ракетного летательного аппарата; через сонную Калугу, в одном из домиков которой горел огонь великой мечты; через бронированную палубу «Авроры» зябкой осенью 1917-го. И сегодня на Луне-вымпел СССР. Сегодня в книжных магазинах вы можете купить чудо: атлас обратной стороны Луны. Вряд ли надо рассказывать о том, как получила Луна эти вымпелы, как получила Земля эти фотографии. Чем лучше узнаём мы нашу небесную «соседку», тем труднее примириться с мыслью, что она еще продолжает скрывать от нас свои тайны. Ведь даже на видимой с Земли стороне Луны, доступной не только телескопу - простому театральному биноклю, ученые отмечают явления, которые не укладываются в рамки классических астрономических понятий. Какова природа так называемых кратеров-фантомов, кратеров-призраков, не дающих тени и словно просвечивающих через поверхность лунных морей? Что представляют собой загадочные белые лучи, разбегающиеся от подножия кратера Тихо? Они тянутся на сотни, а иногда на тысячи километров через горные цепи, моря, цирки. Какая неведомая сила сжимает темные пятна на дне кратера Шиккарда, когда на них наползает тень Земли во время лунных затмений? Двигаются ли на дне цирков Эратосфен и Платон загадочные зеленоватые скопления или наблюдателям это померещилось? Наконец, есть ли жизнь на Луне? Пусть самая примитивная, представленная бактериями, вирусами, спорами? Известный советский микробиолог, член-корреспондент Академии наук СССР Александр Александрович Имшенецкий считает, например, что живые организмы могут существовать не только на Луне, но и в условиях межпланетного пространства. Слова «люди полетят на Луну» уже не вызывают недоверчивых улыбок. Один из лучших романов писателя-фантаста Александра Казанцева, «Пылающий остров», родился двадцать четыре года назад. Думаю, он навсегда останется научно-фантастическим. Недавно вышла в свет новая работа писателя - «Лунная дорога», научно-фантастическая повесть, в которой рассказывается о первой лунной экспедиции. Не знаю, когда отпечатают люди первые следы в пыли лунных морей, но думаю, что «Лунной дороге» не удастся двадцать четыре года числиться в списке фантастических книг: великий «корректор» - прогресс советской науки - исправит подзаголовок книги. Но прежде чем на Луну опустится пилотируемая ракета, на ней побывают приборы. Ученым предстоит разработать различные варианты «мягкой» посадки на Луну, создать специальную телеметрическую аппаратуру. Быть может, вслед за приборами полетят собаки, и на них проверят специалисты методику возвращения с Луны на Землю. Наполеон Бонапарт был недоволен Венерой. По словам знаменитого астронома Доминика Франсуа Араго, ярко блестевшая на дневном небосклоне Венера отвлекала парижан от созерцания триумфального въезда императора во французскую столицу. 12 февраля нынешнего года Венеру не было видно днем. Но ее искали. Искали и парижане, и пекинцы, и москвичи. В этот день усовершенствованная многоступенчатая ракета вывела на орбиту тяжелый спутник, с которого стартовала управляемая космическая ракета. Она несла к Венере автоматическую межпланетную станцию. Так начался первый межпланетный рейс. Если мы говорим о загадках Луны, то Венера до самого недавнего времени была сплошной загадкой. В телескоп серп Венеры напоминает пламя свечи на сквозняке: все колеблется, все зыбко и неопределенно. Поверхность планеты скрыта под толстой пеленой облаков. Иногда неясные, темные пятна проступают сквозь эту пелену. Океаны? Материки? Затененная сторона планеты светится слабым пепельным светом. Почему? В мае этого года мир облетело сенсационное сообщение Академии наук СССР: произведена радиолокационная разведка Венеры. Сотни лет астрономы разных стран отводили от усталых глаз окуляры телескопов, чувствуя свое бессилие: атмосфера планеты не давала возможности установить период ее вращения вокруг своей оси. Теперь мы знаем, что сутки Венеры равны 10 земным, знаем, что отдельные участки поверхности ее обладают различными коэффициентами отражения радиоволн. Мы узнали из этого короткого сообщения очень много, но далеко не все. По мнению некоторых специалистов, Венера переживает земной каменноугольный период. Советский астроном Козырев обнаружил, что в атмосфере Венеры присутствует ионизированный азот. Англичанин 8ильдт считает, что из ее облаков должны проливаться пластмассовые дожди, а француз Довилье пытается доказать, что облака эти состоят из нитрита аммония. Загадки, загадки, загадки... Невольно завидуешь участникам первой экспедиции на Венеру: перед ними откроется мир совершенно неизведанный. Но так ли это? Так же, как и при изучении Луны, Венера, очевидно, «пройдет полный курс космической подготовки». И перед стартом первой экспедиции мы уже сможем писать о Венере без такого количества вопросительных знаков, как сейчас. Марс - самая «популярная» планета. С ее именем связаны для нас и бесконечные споры вокруг таинственных каналов и извечный вопрос: есть ли жизнь на Марсе? (Положительно ответить на который, вероятно, можно было и до блестящих работ Гавриила Адриановича Тихова - основателя астроботаники, просто перечитав те страницы Дарвина, где он говорит об изменчивости и приспосабливаемости живых организмов к условиям среды.) Фантазия Герберта Уэллса породила марсиан - чудовищ, хладнокровно уничтожающих людей Земли, а Алексей Толстой за тонкой поэзией Аэлиты показал единообразие законов социального развития общества на любой планете. Может быть, это субъективно, но мне кажется. Марс как-то ближе нам, землянам, чем любой другой огонек на куполе ночного неба. И не только потому, что о нем много спорили и писали... Да, там свирепствуют семидесятиградусные морозы. Да, в атмосфере Марса ничтожно мало кислорода. И все-таки очень трудно расстаться с мечтой найти на этой суровой планете братьев по разуму. Может быть, из-за этой мечты, именно мечты, а не надежды, он и близок нам, Марс. В день, когда был запущен наш третий искусственный спутник Земли, мне довелось беседовать с академиком Седовым.

- Полет на Марс становится реальным, - сказал тогда Леонид Иванович. - Можно уже сегодня всерьез говорить о посылке ракеты на Марс. Я думаю, его тайны, волнующие людей так много лет, доживают последние годы. Мне кажется, что полет на Марс будет осуществлен не позже чем через десять лет... Прошло три года после этой встречи. И когда сейчас я вспоминаю о ней, то думаю, что академик был очень осторожен в своих прогнозах. На столе - небольшая пачка фотографий «человека-звезды», так назвала Юрия Гагарина одна зарубежная газета. Вот он в скафандре и белом шлеме, чем-то похожий на мотогонщика перед стартом. А вот улыбающийся спускается по трапу вертолета - позади заоблачное кругосветное путешествие. А вот другая фотография: Юрий, задумавшись, стоит на крутом речном обрыве. Еще не сошел лед, еще голы ветки деревьев... Первый раз за тысячи лет цивилизации-от пирамид до наших дней - человек вернулся на Землю... Трудно об этом писать. Каждый по-своему воспринял полет Гагарина. Для одних главным, всеубеждающим стал его голос из Космоса, приглушенный треском атмосферных разрядов, для других - улыбка на экране телевизора, для третьих - сухие и торжественные строки официальных сообщений. Даже не искушенному в технических вопросах человеку ясно, что полет этот - грандиозная научно-техническая победа. Создать надежную многоступенчатую ракету, способную поднять корабль-спутник, решить сложнейшую задачу его ориентировки в пространстве, без которой невозможен спуск, обеспечить вне Земли земные условия для его пилота - ведь за каждым таким поистине исполинским заданием огромный труд сотен и тысяч людей: конструкторов, инженеров, математиков, химиков, металлургов, приборостроителей, специалистов в области радиоэлектроники. «Визу» на космический полет 12 апреля 1961 года давали не только инженеры, но и биологи. Давно началась подготовка к нему. Десять лет назад в небо умчались наши первые «обитаемые» ракеты. Четырнадцать собак стартовали тогда в специальных герметических кабинах, двенадцать - в негерметических: на них надевали скафандры. Обширной была программа исследований, многое интересовало ученых, но главным среди всех вопросов был один - невесомость. В центрифугах можно было имитировать перегрузки, возникающие при разгоне и торможении ракеты. Можно было построить вибростенд и создать шумы - копию рева ракетных двигателей. Можно было, наконец, подвергнуть подопытных животных искусственному радиационному облучению, близкому по своей природе к радиации верхних слоев атмосферы. Все это можно было сделать на Земле. Но нельзя было создать невесомость-стихию Космоса. В вертикально взлетающих ракетах собаки «плавали» и «летали» в кабинах всего шесть минут. Они возвращались на Землю веселыми, здоровыми. На смену общетеоретическим соображениям в 1952 году пришли протоколы опытов. Как и подобает в протоколах, сжатыми, четкими были формулировки: «В условиях динамической невесомости не было отмечено изменений, которые дали бы основание считать, что этот необычный для живых организмов фактор вызывает резкое расстройство в поведении животных». Да, но необычный фактор действовал всего шесть минут... И в полет отправляется Лайка. Счет пошел уже не на минуты - на десятки часов. Опасения не оправдались: и длительное состояние невесомости не нарушало само по себе основных процессов жизнедеятельности. Стало ясно: здоровью первого звездолетчика не угрожают ни радиация, ни перегрузки, ни отсутствие силы тяжести. Но опыты продолжались. Лайка была первой из семи четвероногих космических путешественников. В лабораториях появилась новая порода «межпланетных дворняжек» - опробовались системы приземления. Последние опыты провели в марте. Чернушка и Звездочка, облетев Землю, вернулись невредимыми. Теперь все было готово. Работали инженеры, работали биологи, работали и те, кому предстояло совершить этот полет. Они просиживали долгие часы в макете кабины корабля-спутника, кружились в бешеной карусели центрифуг, падали в голубую бездну с парашютом за плечами. Их грудь прослушивали врачи, невропатологи постукивали молоточком по коленным чашечкам, психиатры вели с ними долгие и хитрые беседы. Их было немало-простых, сильных, веселых советских ребят. Лететь хотели все. Но они знали: кто-то будет первым. Вернее, не кто-то, а самый достойный. Они знали это и, наверное, завидовали ему хорошей завистью друзей. Знали они и другое: человек делает первый шаг в небо и все еще впереди. И всегда будет впереди, потому что у неба нет конца. Год 1961-й. Звездный перекресток: искусственные спутники, межпланетные станции, пилотируемые корабли. Деление чисто условное. Ведь Гагарин летел дорогой спутника. И автоматическая станция, сфотографировавшая обратную сторону Луны, тоже была спутником нашей планеты с невиданно вытянутой орбитой. А вслед за автоматическими станциями к небесным телам полетит человек и построит свои спутники, подобные Фобосу и Деймосу. Звездный перекресток... Вдаль уходят дороги. И там, вдали, все они сливаются в одну сказочно прекрасную дорогу человеческого счастья, счастья мира.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.