Звездный час и «звездная болезнь»

Впрочем, где, когда и кого материальное благополучие ограждало от морального падения? Еще в середине прошлого века классик мировой литературы Уильям Теккерей утверждал, что в богатых семьях воры и грабители рождаются ничуть не реже, чем в бедных...

Сделаю на время еще одну паузу в рассуждениях социального характера и вернусь к ошибке — тоже не первой — Джимми Гривса.

Эту ошибку он, бесспорно, допустил невольно, желая, видимо, быть предельно объективным. В чем же она? Да в том, что, выделяя нескольких выдающихся мастеров, которые вообще никогда не прикасались к спиртному, — таких, как Денни Блэнчфлауэр. Алан Маллери или нынешний тренер «Барселоны» Терри Венейблс, — подчеркивая, как отрицательно относились к выпивке и не пили сами тренеры — такие, как Нерео Рокко, Билл Никольсон, Альф Рамсей или Рон Гринвуд, — он записывает в пьяницы всех тех, кого хоть раз видел за кружкой пива. И. таким образом, поступает несправедливо по отношению к тем, кто в вопросах режима до сих пор остается примером для молодых футболистов.

Вот, скажем, братья Бобби и Джекки Чарльтоны. чемпионы мира 1966 года. Вероятно, Гривс правдиво описывает случай, когда кто-то из них присутствовал в пьющей компании и выпил кружку-другую пива. Как сейчас выяснить причину, по которой они оказались в такой компании? Однако и Бобби, и Джекки, ставший недавно тренером сборной Ирландии, пользуются в футбольном мире авторитетом не только за свои спортивные заслуги, но, быть может, в не меньшей степени за то, что всегда отличались редкостным трудолюбием и столь же редкостным следованием законам спорта, напрочь отрицающим употребление спиртного и курева.

Мне доводилось встречаться с ними в разных городах, на разных соревнованиях, причем чаще уже тогда, когда они. закончив играть, работали телекомментаторами по контрактам со студиями, постоянно занимаясь иными делами — старший, Джекки, стал тренером, младший, Бобби, сейчас, например, возглавляет туристическую фирму. Обстановка пресс-центров и банкетов, естественно, к выпивке располагает, однако оба брата всячески избегали застолья со спиртным.

Все люди разные, даже если судьбы у них схожи. Как Гривс и Бест. Чарльтоны — выходцы из рабочей, шахтерской, семьи. Еще двадцать лет назад Бобби Чарльтон, став чемпионом мира, говорил: «Отец всегда нам повторял известную пословицу: кто хочет найти жемчуг, должен нырять вглубь. Сам он каждый день «нырял» в глубь шахты, но жемчуга у нас в доме никогда не было. После нашей победы в чемпионате мира в одной газете написали о нашем отце. Дело в том, что, когда мы играли в полуфинале со сборной Португалии, отец даже не смотрел игру по телевизору. Время матча совпало с его рабочим временем. Он не стал отпрашиваться, а спустился в шахту. И вот журналист пишет: «Англия в это время нуждалась в братьях Чарльтонах. Но не меньше она нуждается в таких людях, как их отец...»

Что ж, как говорится, слова бы этого журналиста да богу в уши. Братья же Чарльтоны сумели, повторяю, вырваться из оков среды лишь благодаря своему футбольному дарованию и трудолюбию. Но люди-то все разные. И даже трудолюбие на поле не у всех сочетается с умением вести аскетический образ жизни — непременное требование для мастеров.

Победу в Кубке европейских чемпионов Джордж Бест праздновал с блондинкой на коленях и шампанским на столе. А Бобби Чарльтон не пошел даже на банкет, где вручались призы, — отдав все силы борьбе, он лег спать минута в минуту, как и всегда, в соответствии с требованиями спортивного режима.

Все люди разные...

Сыном шахтера был и выдающийся бомбардир шотландец Хью Гаплахер, забивший в матчах английской лиги 386 голов и сыгравший в шотландской и английской лигах 543 матча. Выросший в нищете, в доме-развалюхе, он на протяжении своего долгого, много лет продолжавшегося звездного часа «болел» «звездной болезнью» — алкоголь и беспорядочный, так называемый светский образ жизни поглотили его сбережения и разрушили его как личность.

Фрэнк Тэйлор так рассказывает о трагедии Галлахера: «Когда занавес опустился, у Хью не осталось ни денег, ни друзей. Он исчез, устроившись работать на одной из фабрик. Но и там он, к сожалению, продолжал пить и однажды вечером в пьяном состоянии ударил сына, которого безмерно любил. Галлахер, бывшая футбольная звезда первой величины, предстал перед судом. Поступок Хью был случайностью, ибо все знали, как сильно он любил сына. Опустошенный, подавленный воспоминаниями о том Галлахере. каким он когда-то был, Хью вышел на железнодорожный мост и бросился под колеса проходившего экспресса. Некоторые считали, что трагедия Галлахера произошла из-за его увлечения спиртным. Ведь он, говорили, был выходцем из бедной семьи, без образования, «думал» только ногами, вел бесшабашный образ жизни, не умел скопить денег на тот черный день, когда неумолимое время заставит его расстаться с футболом. Но были и другие, которые, зная этого человека, придерживались иного мнения. Они знали, что Галлахер постоянно отсылал деньги родителям, стараясь, чтобы они никогда больше не знали нужды. И эти люди задавали резонный вопрос: почему система футбола ничего не делает. чтобы защитить таких игроков?»

А как не задать резонный вопрос о том, почему их система ничего не делает для того, чтобы защитить таких людей, как шахтер Галлахер?

Скопить денег? Но может ли, повторяю, материальное благополучие уберечь от морального падения?

Двух выдающихся мастеров нашего футбольного детства — Томми Лаутона и Стэнли Мэтьюза не уберегло. Лаутон так и не нашел себе места во внефутбольной жизни, попал под суд сперва из-за огромных долгов, а затем за подделку чека. Мэтьюз был лишен права тренировать в Англии за финансовые махинации при выплате премиальных игрокам. после чего окончательно скомпрометировал себя, заключив выгодный контракт в ЮАР. Никогда не забуду, как на конгрессе ФИФА в Монреале его именем прикрывалась делегация ЮАР. пытаясь восстановить свое членство в этой крупнейшей международной спортивной организации, откуда южноафриканские расисты были с позором изгнаны...

Но если все люди разные, в том числе и в мире профессионального футбола, то к какому же выводу может прийти наше социальное исследование проблемы футбольного алкоголизма?

Однажды мы беседовали на тему о житье-бытье профессионалов с бывшим центрфорвардом, а в ту пору президентом западногерманского клуба «Шальке-04» Гюнтером Зибертом, владельцем мебельной фабрики. Он, естественно, подчеркивал, что все в их жизни зависит только от самого человека. Вспоминал Зиберт. в частности, о чемпионе мира 1954 года Гельмуте Ране, приобретшем несколько пивных баров и в барах этих спившемся. У самого Зиберта тогда все было в полном порядке. Однако неурядицы в клубе, вскоре последовавшие. неурядицы как спортивные, так и финансовые, заставили Зиберта покинуть пост президента. Сразу ухудшились и дела на мебельной фабрике. До катастрофы у него, может быть, и не дошло, до такой катастрофы, как у Рана, но в моральном отношении Зиберт потерял почти все.

Но сейчас я часто вспоминаю о нем. пытаясь в реальном образе представить себе своего гипотетического оппонента. А что, если представить себе в этой роли недавнего знакомого, английского тренера по воднолыжному спорту Гарри Шипмана, сына известного в прошлом деятеля, одного из руководителей футбольной лиги? В январе нынешнего года мы встретились на спортивном конгрессе во Франкфурте-на-Майне. и я, готовясь к работе над этими заметками, затронул в разговоре столь острую тему. Конечно, в социальные сферы мы тогда не вторгались, но тем не менее Шипман. хорошо информированный о той борьбе с пьянством, какая идет у нас в стране, несколько раз в ходе беседы спрашивал с определенным, как мне показалось, нажимом: «А у вас разве футболисты не пьют?»

Отшутиться было нетрудно. И нетрудно было, подумав и вспомнив о тех. увы. значительных, обидных до боли потерях, какие понес наш футбол на этом, невидимом с трибун фронте. прийти к абсолютно объективному и. безусловно, утешительному выводу: ситуация у нас в этом отношении за последнее. скажем, десятилетие неизмеримо улучшилась. Я уже говорил, что само развитие футбола, интенсификация игры, возросший объем тренировочной работы, строжайший медицинский контроль стали барьером перед нарушителями режима, как принято завуалированно называть пьяниц, выпивох. Это факт, что раньше мы несли гораздо более существенные потери, чем теперь, гасли звезды действительно первой величины. Любой болельщик понимает, о ком идет речь, и я не буду называть фамилии, потому что не хочу называть и многих из тех, чьи имена благодаря выдающимся спортивным достижениям остались в истории нашего и мирового футбола. Но также и потому, чтобы не сыпать любителям футбола соль на раны. В последние же годы, еще раз подчеркну, положение существенно улучшилось. И хочется верить, что недавно наказанные и довольно быстро прощенные Сорокалет и Кириенко, к примеру, сделают для себя такие же выводы. какие сделал Заваров, сумевший преодолеть себя и сразу выдвинувшийся в первую шеренгу наших мастеров.

Так почему же мне все-таки необходим внутренний, мысленный оппонент?

Именно необходим. Необходим потому, что, стремясь к выводам социального характера, нельзя опираться на те либо иные удачные либо неудачные биографии, нельзя даже опираться на цифры, которые, кстати, и привести невозможно, но которые и не дали бы разумного ответа: спортивное бытие по природе своей таково, что пьяницы среди спортсменов всегда останутся в меньшинстве.