Иноземцев не без труда улёгся, возница, как мог, прикрыл его хворостом и теми же берёзками. В таком виде Иноземцев доехал до деревни.

Он вылез из - под хвороста, когда стемнело. Хозяин успел истопить баню. Вымывшись, Иноземцев переоделся в припасённое хозяином тряпьё. Он глядел на измождённые лица хозяина и хозяйки и ни о чём не спрашивал: он лучше других знал горькую жизнь этих людей под немцем.

Хозяйка посоветовала гостю остаться до утра, но хозяин оборвал её:

- Человек сам знает, как для него лучше.

Огородами они вышли к лесной опушке.

- Тут тебе просека будет, пойдёшь по просеке... А там как придётся.

- У меня фонарик, - сказал Иноземцев. - Ну, спасибо тебе за заботы.

Иноземцев нащупал в темноте жёсткую ладонь хозяина.

- Будь здоров!

- Будь здоров, - услышал в ответ Иноземцев, - не сказываешься мне, кто ты есть, значит, так надо. Дай тебе и товарищам твоим доброго здоровья и удачи в святом вашем деле...

Он не видел лица хозяина, но услышал в голосе его неожиданную теплоту и ласку.

- Спасибо...

Иноземцев пошёл по просеке. Морозный ветер дул ему в лицо, и он почувствовал, как слеза, появившаяся в уголке его глаза, превратилась в колючую льдинку...

Глава XXVII

Некий Густав Максимилианович

Соня давно не видела своих знакомых - Шорина, Головина. Девушка, гостья с фронта, зашла к ней ещё раз перед отъездом, но не застала и оставила записку: «Не забывай Женю».

На следующий день после её отъезда в библиотеку пришёл Шорин, поговорил о новостях с фронтов, о новостях на заводе, о том, что в этом месяце заводу, безусловно, дадут переходящее знамя, а неожиданно спросил:

- Давно видели вашего московского знакомого Головина?

- Не очень давно. Приглашает к себе, но, откровенно говоря, мне не хочется идти...

- А вы бы к нему зашли, - улыбаясь, сказал Шорин.

- Может быть, зайду. Уж очень тоскливо одной по вечерам.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.