Мокрый, раздавленный автомобильными шинами и гусеницами проселок, маленькие деревца по обочинам и в одном месте две огромных березы, как белые столбы высоченных ворот, - выход с лесосеки. Там за ними - ухабистая колея, хвойное крошево, кряжистые пни и натужный гул трелевочного трактора. Показываются его скошенный лоб, потом забрызганные глиной бока и взваленные на спину бурые, волочащиеся по земле хлысты. Трактор, взревев, пролезает в ворота и выбирается на дорогу. Вздрагивают березы, медленно кружась, слетают на землю желтые листья. На площадке, у обочины, водитель сбрасывает груз, резво разворачивается и прямо через костер из горящих сучьев снова выводит машину на дорогу. Останавливается, не спеша вылезает из кабины, валкой походкой идет к нам - коренастый, смуглолицый, в кирзовых сапогах, в сдвинутой на затылок измятой кепке.

- Лихо вы ездите!

- Привычка. Я служил в танковой части... Так мы знакомимся с Владимиром Ильиным - бригадиром Гарь-инского лесопункта Сыктывдинского леспромхоза. Гарьинский лесопункт - один из лучших в леспромхозе. Какой участок ни возьми - заготовку, трелевку, вывозку, разделку древесины, - всюду есть сверхплановые кубометры. Ильин называет цифры, хорошие цифры. Несколько минут назад их называл нам начальник лесопункта, подвижной, по-военному подтянутый Константин Ильич Лучкин. Слышали мы о них и от мастера верхнего склада, секретаря партийной организации Владимира Петровича Чабанова. И вот снова цифры, кубы, кубы...

- Ну, а как ты сам, как жизнь идет, Володя? Жизнь идет нормально. Вот он, лес! Красота кругом какая! Воздух свежий, чистый, хоть пей его! А грибов в этом году - пропасть! Сто шагов пройдешь - ведро насобираешь. Жена у него мастерица солить грибы. И Людочка - дочка - любит собирать их. В пятом классе учится. Умница... Он то и дело поглядывает на дорогу. Разговоры разговорами, а о деле забывать нельзя. Надо к приходу «МАЗа» навозить хлыстов. Как бы простой не получился. Этого никак нельзя допустить... Рассказывая о своей жизни, Владимир всякий раз возвращает. к кубометрам древесины. С ними, с этими кубометрами, у него, как у сталевара с металлом или у шахтера с углем, связано все: повседневные заботы, планы, мечты, жизнь. О любимом ли деле речь зайдет, о профессии, выбранной среди тысяч других, о рабочей ли чести, о твердости слова, данного Ильиным и его товарищами, или о достатке в семье лесоруба - не миновать разговора о кубах... Незадолго до нашего приезда на лесопункте обсуждалась новая Программа партии. И особенно горячо - перспективы развития лесной промышленности. Ведь это - кровное дело гарьинцев. Пришли к одному: поскорее довести заготовку леса до ста тысяч кубометров в год, как предусмотрено планом в 1963 году... Обсуждали до позднего вечера. В сгустившихся сумерках зажигались огни поселка. Было в нем все для того, чтобы не «забурел» в лесу человек: и хорошие дома, и столовая, и баня, и школа, и клуб... Люди, однако, говорили и думали не только о том, что есть, но и о том, что будет. Почему бы им не жить еще лучше! Растет объем лесозаготовок, растет поселок. Меньше однокомнатных, больше двухкомнатных квартир. Телевизоры всем завести... Кубы - и квартиры, кубы - и телевизоры... Труд - и быт, проценты - и культура - все в теснейшей связи, в переплетении, все, как в рассказе Владимира Ильина о своей жизни...

- А вы знаете, я ведь из тех мест, где Юрий Гагарин родился, - говорит он вдруг, казалось бы, без связи с предыдущим, - земляки мы...

- Встречаться не приходилось?

- Может, и встречались. Не знаю... Дело не в этом.

- А в чем? Ильин молчит, только смущенно улыбается. Что же все-таки он хо-чет сказать этим: «Я из тех мест, где Гагарин родился»? Похвалиться - вот, мол, я какой? Не похоже. Не из тех он, пожалуй, кто любит греться в лучах чужой славы. Трактор уходит на лесосеку. Мы бродим по лесу, встречаемся, разговариваем со многими людьми, и все это время доносится до нас приглушенный расстоянием гул, напоминая о том, что где-то тут есть такой человек Владимир Ильин, земляк Гагарина, что ни на секунду не прекращается трелевка древесины на участке его бригады. Неподалеку работают его друзья. Словно живая, стрекочет, дрожит в руках молодого вальщика Григория Русяева бензомоторная пила «Дружба». Тяжело грохаются о землю сорокаметровые сосны. Примерно в двух километрах от лесосеки бригады Ильина - карьер. Один за другим отсюда выезжают нагруженные песком самосвалы. Песок нужен для ремонта дорог.

- Ох, эти дороги! - вздыхает местный «дорожный бог» Валентина Бричкина. Вздох ее понятен без объяснений. Осень, дожди, распутица. Время, когда на всех рабочих собраниях говорят и во всех «боевых листках» пишут об одном: «Успех лесозаготовок зависит от вас, дорожники»... Как дорожный мастер Валентина полностью согласна с такой постановкой вопроса. Но как секретарь комсомольской организации считает, что этого мало. Есть в тридцати километрах от лесопункта ручей Чукта. Там можно валить лес и прямо с лесосек не на автомашинах, а по воде, минуя нижний склад, переправлять в реку Сысолу. Только место это глухое. Жить там придется по-походному и не неделю, не месяц, а целых два... Инициатива нужна, беспокойство за честь своего предприятия, способность перенести трудности ради общего дела. И желающие поехать нашлись. Весной, когда тоже была распутица и отказали дороги, на участке у ручья Чукта работали тридцать энтузиастов. Нелегко им было: неуютно, холодно. Не сдались! Пять с половиной тысяч кубометров древесины заготовили. Эти-то кубы и решили весной судьбу плана. На осень задание поменьше. Водой ручьи победней, много по ним не сплавить. Да и, пожалуй, труднее будет: время ведь не к лету, а к зиме. Собираются в путь бригадир Андрей Лапшин, раскряжевщик комсомолец Иван Воловатов, тракторист Геннадий Гилев... Собирается на дальний участок и пожилой электромеханик Алексей Иванович Муравьев. Не по душе ему отставать от молодых - сдружился с ребятами, когда весной работали вместе на Чукте... Хочется и Валентине поехать с ними, да вот беда - дороги не пускают. Ох, уж эти дороги!... Четыре лесопункта, подобных Гарьинскому, в Сыктывдинском леспромхозе. Немало леспромхозов в республике Коми. На огромном пространстве тайга оглашается гулом трелевочных тракторов, мощных лесовозных автомашин, треском бензомоторных и гудением электрических пил, уханьем падающих деревьев. Это штурмуют вековую чащобу добытчики леса. Мы видели их с самолета на пути к Сыктывкару, встречали на лесных дорогах и еще не раз встретим, двигаясь дальше на север, к Белому морю... Верткий «газик» трясет нас до города. Там, на речной пристани, пересаживаемся в катер и по тихой, забитой плотами Сысоле добираемся до Максаковской сплавной конторы комбината «Вычегда-лесосплав». Светловолосый, невысокого роста человек, у которого так туго с временем, что на беседу с корреспондентами можно выделить не больше десяти минут, рассказывает о предприятии, которым он руководит. От Василия Федоровича Верховцева мы узнаем, что Максаковский рейд - один из крупнейших в стране, что за навигацию он принимает, обрабатывает и отправляет свыше двух миллионов двухсот тысяч кубометров древесины, а если учесть, что здесь систематически перевыполняют планы, то и того больше. Весь остаток дня мы ходим по плавучим мосткам гигантских запаней, удивляясь ловкости, с которой орудуют баграми молодые парни и девчата, отсортировывая и подводя разнокалиберные бревна к огромным сплоточным машинам. Можно без конца любоваться работой этих умных и мощных агрегатов. Через каждые две минуты они выталкивают на водную гладь реки крепко увязанные «пучки» бревен... Молодой словоохотливый бригадир сплотчиков Яша Шульц знакомит нас со своими товарищами, рассказывает о том, как с поздней осени до весны вся его бригада работает в лесу: сам Яша - трактористом, машинист Володя Гумель - помощником вальщика, бракер Екатерина Шиллер - приемщицей на нижнем складе... От него же узнаем, что на Максаковский рейд лес поступает из восьми леспромхозов, в том числе и из Сыктывдинского.

- Значит, и с Гарьинского лесопункта?

- Конечно. Глядя на уплывающие вниз по течению «пучки» бревен, мы думаем: есть тут и Володины кубы... А на другой день утром «Пчелка» поднимается в воздух, и вскоре остаются далеко позади, тают в голубоватой дымке Сыктывкар, река Сысола, Нижнечовский рейд, где из «пучков», связанных мак-саковцами, формируются большие плоты. Неутомимые работяги катера тащат их по Вычегде. Потом такие же плоты мы увидели на Северной Двине и еще дальше - в Архангельске. Нас поразил гигантский порт на Белом море: мощные подъемные краны, бесконечные желтоватые штабеля пиловочника и огромные корабли с раскрытыми пастями трюмов, поглощающими лесоматериалы. Корабли были под погрузкой, на рейде... Во все концы света идет лес, заготовленный в республике Коми, в Сыктывдинском и других леспромхозах, на лесосеках, вокруг затерявшегося в тайге Гарьинского лесопункта... И тогда снова вспомнился нам Володя Ильин, и сам собою пришел ответ на возникший во время встречи с ним вопрос. Нет, не тщеславие говорило в нем: «Я из тех мест, где Юрий Гагарин родился...». Говорила гордость человека, сознающего, что его труд нужен стране, что, как и прославленный космонавт, он работает на коммунизм.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.