Александр Аверчев, рабочий Тульского машиностроительного завода имени Рябикова В. М.

На заводе я меньше года. Но знаю: отслужу в армии и вернусь сюда. Твердо знаю. Потому что я себя здесь хорошо чувствую. Цех как дом обжитой. Потолок не давит, и горизонт вижу.

Я люблю хоккей, с ума схожу от этого спорта. Если «Спартак» проигрывает, я больной. Номер Якушева на майку писал, когда гонял шайбу у себя в Бородине, это километрах в двадцати от Тулы. Так вот, кто клюшку в руках держал, знает, что такое команда и какая это важная вещь – локоть товарища. И в цехе у нас такой же дух сыгранной, дружной команды. Каждый день – радость друг друга понимать, друг другу помогать, друг в друге открывать что-то новое.

На завод я не собирался. Была мечта – стать летчиком. С тех пор, как в пятом классе покатали нас однажды на «АН-2», только о полетах и думал. Готовился в авиационное училище. То есть как готовился? Аэроклуба у нас не было. Книжки об авиации читал, физической подготовкой занимался. А потом медкомиссия меня не пропустила – нашли дефект в клапане сердца. Хоккею не мешает, но в современную авиацию с этим нельзя. Предложили мне переслать документы в авиационно-техническое училище. Поехал я без особой охоты сдавать экзамены в Пермь. За сочинение получил четверку, математику завалил.

Отец у меня шахтер, проходчик. Мама мастером на фабрике детской одежды работает. Они мне говорят: «Ничего, не огорчайся. У нас отпуск, едем на юг, отдохнешь, а осенью иди на завод».

Сели в отцовские «Жигули» и покатили в Севастополь. А вернулись – отправился я в Тулу поступать на работу.

Не скажу, чтобы у нас в школе класс очень дружный был. Так, каждый сам по себе. Я ни отъявленным хулиганом не считался, ни особенным тихоней. Учился как придется. Пропадал в спортзале, а в субботу и воскресенье – на танцах. О будущей профессии разговоров в школе было немного. Как-то пригласили людей с фабрики, из магазина, с шахты, из парикмахерской – все за свою профессию агитировали. Что-то говорили неинтересное, в памяти ничего не осталось. Так, общие слова.

Я знал по поселку двух ребят – Юру Чижикова и Колю Голубева. Вместе поступали на завод, вместе сейчас работаем. Были просто знакомые, стали друзьями.

Мне на заводе дали станок, наладили, показали, что делать, прикрепили наставника. Замечательный фрезеровщик и человек прекрасный – Антошин Владимир Алексеевич. Я его Володей зову – он еще молодой, лет около тридцати. Но мастер высшего класса!

Поначалу, конечно, все трудно. Ключ из рук выскакивает, гайка срывается. И уставал очень. Садился возле станка – не могу больше. Володя мне очень помогал. Ободрял, советовал, учил. Постепенно я наловчился, дело пошло, навыки начали появляться.

Тула, все знают, город знаменитый. Оружие, гармони, самовары, пряники... Мы у себя на заводе делаем мотороллеры. Легковые – «Турист», грузовые – «муравей». Я люблю результат своей работы видеть. Вот идем иногда с ребятами после смены, заглянем в витрину спортмагазина «Динамо» – там стоит мотороллер «Турист». Наше производство! Посмотришь на него – может, в нем и твоя деталь, которую собственными руками делал.

Мне кажется, если у человека равнодушие к своему труду – потерянный он человек. Не понимаю, как можно рассуждать: лишь бы в институт попасть, а в какой, безразлично. Очень уж рискованная лотерея: а если это не «твой» институт? Окончить и заниматься всю жизнь нелюбимым делом? Или подождать с выбором, проверить себя? Такие ли уж мы взрослые и рассудительные перед окончанием школы?

Хорошо, конечно, если кто с малолетства во что-то втянется, клещами не вытащишь. Но, наверное, таких все же меньше. У нас в цехе есть парень, фрезеровщик, он в этом году заочно исторический факультет МГУ заканчивает. Будет преподавать историю, хотел и добивался этого. И уж, наверное, ему и ребятам, которых он будет учить, не помешает, что подышал он заводским воздухом, узнал рабочее товарищество.

Где себя искать, в каком деле?

Я, к примеру, только на заводе узнал, что металл мне интересен. Работать с ним нравится. Делать из него то, что мне нужно, и так, как мне хочется.

Конечно, люди неодинаковые. Я веселую, быструю работу люблю. Для меня удовольствие, когда деталь за деталью идет, три-четыре в минуту. Скучаю, когда обработка пятнадцать – двадцать минут требует. Стоишь, ждешь... А это, может, как раз по душе другому, кто обстоятельность, неторопливость предпочитает. Завод, мне кажется, помогает собственный характер раскрыть, в себе самом разобраться. Если, конечно, тебе с заводом повезло. И с товарищами.

У нас в цехе закон – доверие друг к другу. Когда мы с Юрой и Колькой предложили создать бригаду подростков. нас и комсомол поддержал, и цеховое начальство. Давайте творите! Нас пятеро в цехе – тех, кому по 17 – 18 лет. Трое комсомольцев, двое собираются вступать. Бригада – это, я понимаю, прежде всего ответственность друг за друга, друг перед другом. Делаем одну деталь, только разные операции. Небрежность допустил – пропала и твоя работа и работа товарища. В бригаде мы крепче связаны, заменять один другого можем, работу так распределять, чтобы и для дела полезнее и для каждого интереснее, разнообразнее. Скука на рабочем месте – враг и плану, и качеству.

Некоторые считают, что институт – это творчество, а цех – только исполнение. Так, я думаю, может рассуждать человек, который настоящих мастеров в работе не видел. Каждый такой мастер – это личность, фигура. У нас в цехе, например, старшим мастером – Пчелкин Николай Дмитриевич. Я просто восхищаюсь, как он все умеет, как сразу схватывает суть, а если что не так пошло, как моментально любой станок наладить может.

Творчество – это ведь тоже можно по-разному понимать. Вот такая мелочь... Шла у нас деталь, которую после обработки нужно еще напильником подправлять, заусеницы снимать. Всего несколько движений, но если неосторожно поведешь – зацепишь поверхность, которую токарь обтачивал. И тогда брак. Я подумал: а если прикрывать ту часть, которую можно повредить, небольшой втулкой? Попробовал. Получилось. Пришла партия таких деталей в 400 штук. За смену полагается 200 обработать – я все 400 сделал; Сегодня ребята в цехе этой втулкой пользуются.

Первый год, конечно, самый трудный – многого не знаешь, многое не получается. Напряжение сильное. Бывает, приедешь домой, поешь и заснешь с книжкой в руках. Когда опыт и сноровка появляются, работаешь спокойнее, без суеты, есть возможность подумать. Смена – это не потеря времени, а приобретение нового. Хочу стать профессионалом, мастером. Силы в себе для этого чувствую.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.